Терра Инкогнита

контрасте темного платья и дивана, на котором она сидит.

Она смотрит на меня снизу вверх. Окончательно и бесповоротно решается и встает. Повернувшись спиной, она просит расстегнуть молнию на платье.

Мое сердце замирает с каждым сантиметром обнажающейся белой кожи ее спины. То тут, то там видны родинки, словно редкие звезды на сумеречном небе. Ровными линиями автодорог пересекают ее спину бретельки черного бюстгальтера.

Замок молнии остановился у поясницы, будто поезд, достигший конечной станции. Дальше пути ему нет.

Я кладу ладони на ее горячие плечи и она вздрагивает. Но не прогоняет. Она привыкает к ним. Она впитывает их тепло в себя. С тихим шелестом платье спадает с плеч и остается на бедрах. Что это? Лавина? Оползень? Терра инкогнита обнажает мне свои тайны. Она позволяет мне блуждать незнакомыми доселе маршрутами. Я прижимаюсь к ее голой спине, просунув руки под локтями и положив их на большие упругие холмы грудей и целую покатый склон между шеей и плечом. Я начинаю свой путь с острожных, еще не уверенных шагов. Она вздрагивает и откинув голову назад поворачивает ко мне лицо, с приоткрытыми для поцелуя губами, развернувшись ко мне на пол оборота. Глаза ее прикрыты. Мой нос путается в ниспадающих лианах ее густых темных волос, от них исходит терпкий аромат цитруса и дождя. Жар ее тела плавит кожу моих ладоней, будто они состоят из воска. Наши губы соприкасаются, наше дыхание перемешивается, лава нашей страсти бурлит внутри наших тел, в нестерпимом желании выплеснуться наружу из вулканного кратера. Мы целуемся. Да, но и... нет. Это не жадный поцелуй голодного. Это изучение, попытка проникнуть внутрь, в суть женских губ. Да, я страстно целую-лобызаю её плоть, как делал не раз с другими женщинами. Но сейчас суть поцелуя не то, что было раньше. Миллиметр за миллиметром я ощупываю ее трепетную поверхность языком и губами, исследую, каждый бугорок, впадинку, точечку. Мой язык проникает внутрь ее рта, шествует вдоль ровного ряда зубов, натыкается на нежную плоть щек с внутренней стороны, исследует бугристую, как бархан поверхность нёба. Соприкасается с ее языком и медленно проводит по нему, создавая шероховатое трение. Наши рты и губы влажные, и хочется утереть их тыльной стороной ладони, но нет на это ни секунды времени, проще не замечать этого и продолжать это волнительное и трепетное исследование.

Она стоит боком ко мне, упираясь плечом мне в грудь, и повернув голову, отдает все, что может моему поцелую. Все тайны. Все сокровища.

Мои руки. Одна обнимает ее за спину, шествуя туда-сюда вдоль шершавого ремешка бюстгальтера. Другая, глубоко поместив пальцы в расселину между грудей — где они зажаты тяжелой упругой плотью, ладонью покоится на горячих, тяжело вздымающихся от дыхания холмах.

Ее тело от волнения покрывается росой испарины, но его бьет мелкая дрожь желания — словно озноб. Ее тело притягивает, засасывает в себя будто зыбучий песок.

Она запрокинула руку за спину и пытается поймать застежку бюстгальтера, чтоб расстегнуть его.