Сценка в кафе

под руки. Притащили в комнату, — Ленкина речь стала монотонной, — опять повалили... опять по разу прошлись, но уже никуда не отпускали. Немного полежали рядом, потом стали целовать. У Михаила, кстати, мерзко воняло изо рта. И сам он был мерзкий. Прилизанный и дерганый, какой-то. Сосали и кусали груди... Я уж думала, что сейчас будут делать куннилингус, но не стали... Брезговали, наверное — наспускали ведь так, что на кровать натекло. Я чувствовала, что в луже лежу. В холодной, липкой, мерзкой луже! И больше я ничего тебе не скажу!

— Так они всего по два раза, что ли?

— С чего это ты взял, что по два?

— Ну, ты же сама... вначале — быстро, потом еще по разу... а потом только целовали, — я знал, конечно, что не только целовали потом, но мне необходимо было услышать об этом из Ленкиных уст. Чтобы она сама, вздыхая, заикаясь и морщась от отвращения, рассказала все подробности этого изнасилования. Этот ее голос! Как она замолкала в самых трудных местах! Как переживала вновь все это унижение! Ее голос звучал для меня сладостной музыкой.

— Ты — дурак, или прикидываешься? — вернула она меня на землю, — конечно не по два раза!

— А по сколько?

— Че, я считала, что ли... помногу... я же говорю — лужа натекла.

— Ну а ты? Ты получила удовольствие?

— Я же говорю — мерзко было! Мерзко... Ну а потом... я же живой человек... потом, конечно... короче, оргазмы пошли один за другим, тем более что они...

— Что — они? Что?!

— Я же говорила — больше ничего не скажу!

— Ну, Лена...

— Фигушки!

— Лена!

— Фигушки, фигушки. Тем более что, рассказывая тебе все эти мерзости, я потекла. Ты это понять можешь? Мне надо в туалет.

— Подожди. Ну, подожди... Что — они?

— Что — они? — невинно переспросила Ленка.

— Ну, ты говорила — тем более что они...

— Ну, они, потом стали позы менять... а потом и вообще...

— Что — вообще? Ну, говори!

— Вообще... слушай, а ты не будешь меня презирать за это?

— За что?

— Ну, за то, что было?

— Не буду, не буду.

— Точно? Поклянись!

— Клянусь! Давай дальше.

— Ну, потом... в общем, Вадим лег снизу, а тот — сверху. Такой вот гамбургер получился, — Ленка заметно смущалась.

— Так он... тебе... туда? Ну, словом — не туда...

— Туда — не туда! Короче в обе дырки меня оттрахали и не один раз. Потом, как пошли меняться местами я только орала.

— Орала... от боли? — опять я знал ответ и опять хотел услышать это от нее.

— От удовольствия, дурачок. От наслаждения. Я такого никогда не испытывала. Мы с Вадимом как-то попробовали в попу, но мне тогда не понравилось. Не знаю, как ему, но он больше не предлагал. А тут — фантастика! — я с удивлением заметил, что Ленка не на шутку разошлась в своих воспоминаниях. Я заметил так же, что она сидит, плотно закинув ногу на ногу. Даже — мне показалось — мерно сжимает свои точеные ножки в любимых черных чулках.

—