Тайна Тигровой пади

задрав и уперев ноги в стенку кабины, а он этаким орлом громоздился сверху. Именно его сапоги я и увидел. Хотел было пугнуть их, да пожалел прерывать их сладкое занятие на самом интересном месте.

— Ну что же ты, Васенька?! Давай! Жми! Глубже! Глубже! — ясно шептала она, прижимая обеими руками его к себе за плечи.

— Командир! Не мешай людям беседовать, — позвал меня один из дежурных.

Я вернулся к костру, строго спросил:

— Кто это с ним?

— А какая разница? Люди культурно отдыхают, и не стоит им мешать, ответил другой дежурный, пряча в усах лукавую улыбку.

Я был молод, горяч, в подобной ситуации мог любого грубо оборвать за непочтение к начальству, но не сделал этого, так как знал, что почтение не на окрике, а на авторитете и уважении держится.

Поразмыслив над ситуацией, уже ради проформы спросил:

— А, мордобоя не будет?

— Не-е-е. Они давно этим делом занимаются по доброму согласию... — был ответ.

Пошел к палатке, приподнял полог, вошел и присел на ящик у печки. Она уже потухла. В кромешной темноте рук не было видно. Только светящийся циферблат «Командирских» показывал два часа. Хотел было уже лечь, как где-то в гуще храпящих тел послышался шепот:

— Ну, где он?

— А бог его знает. Наверное, дрыхнет.

— Тогда поехали...

И тут явно послышалась любовная возня. Невидимый «жеребец» робко покрывал нетерпеливую «кобылу», что подтверждалось тихими, но так хорошо знакомыми «чмок, чмок, чмок».

«Ну что за люди! Не успеют до постели добраться, как тут же лезут друг на друга. Даже окружающих не стесняются», — зло подумал я и, негодуя, что мне это дело не обламывается, вышел из палатки. Глянул на кабину машины. Дверца была закрыта. Ноги исчезли. Дежурные у костра ели печеную картошку.

— Командир. Присоединяйся, — протянул пару картофелин один из них.

— Всухомятку? — я испытующе глянул на усатого.

— Зачем же, — повернулся он, и в его руке блеснула фляжка.

Спирт забулькал в кружку, добавил немного воды, взболтнул и опрокинул содержимое в рот. Огненная река потекла по горлу и устроила пожар в желудке. Печеная картошка показалась необыкновенно вкусной. Захмелев, вновь забрался в палатку, осторожно пробрался к краю, лег у стенки. Соседнее тело тут же повернулось ко мне, и нежные пальцы легли прямо на мои губы.

— Не спишь? — прошептал я, обнимая жену.

— Нет, — щелкнула она меня по кончику носа.

Я пустил руку по ее животу, нащупал флажок «молнии» на джинсах, потянул его вниз.

— Что ты?! — запротестовала она.

— Не хочешь?

— Хочу, но нас услышат.

— А мы тихонько...

Я снял с нее джинсы, трусики и усадил на себя. Она уселась удобнее, ухватилась за моего «мальчика» и стала медленно вводить в себя. Наконец он достиг цели, и она потихоньку стала накачивать меня. Я любил, когда этот процесс протекал медленно. Как сладко приходиться ощущать, когда ее маленькая, но такая сладкая дырочка сама наезжает на головку моего «бойца», замирает на самом пределе, а затем так же медленно возвращается в исходное положение.