Рыжая ворона

за моей спиной.

— Возьмите, пожалуйста, за мальчика, — и обладательница этого чудного, как шум речной волны, голоса протягивает тетке-буфетчице мятые купюры. Я смотрю на нее и чувствую, как хот-дог вываливается со рта. Она рассмеялась. Яркие голубые глаза смеялись вместе с ней, в такт с ее слегка припухлыми изящно очерченными губами, светлыми длинными волосами и изумительной фигуркой. Девушки никогда не платили за меня, а такие — тем более. Таких у меня даже не было. Словно принцесса из сказки, она появилась вовремя. Долго же я ее ждал.

— Лена, — представилась она, после того как я взял ее номер телефона для отдачи денежного долга. Повод был смешным, но хотя бы естественным.

Леночка была старше меня на два курса. Настоящая интеллигентка, с профессорской семьи, будущий филолог, умница и красавица. Я впервые в жизни потерял голову, а нашел чувство. Я начал ухаживать, отчаянно, напористо, так, словно важнее ничего нет. Наверно, так и было. Она ответила на мои ухаживания. Но с рядом условностей. Сразу дала мне понять, что ее интересует в парнях помимо высоких мужских качеств (коими я, надеюсь, обладал) исключительно серьезные намерения. И что делить с другой женщиной мужчину, претендующего на ее взаимность, вне ее правил. Понять природу Лениного воспитания я смог, когда она после трех месяцев отношений (без интима, разумеется) познакомила меня со своими родителями. Папа, профессор университета, любезно меня принял, долго и с интересом расспрашивал, пробивая мои увлечения, цели, эрудицию, в общем все. Я отвечал максимально сконцентрировано, боясь ляпнуть что-то не то, пытался отследить реакцию на свои ответы. С людьми старой формации, коим, безусловно, являлся Леночкин отец, произведение впечатления было ключевым моментом в перспективе отношений с его дочерью. Моей любимой.

— Ты, похоже, понравился папе, — шепнула мне она, когда он удалился на кухню, чтобы помочь маме приготовить их фирменный семейный чай. Лена до меня не приводила в дом парней. И серьезных романов у нее раньше не было. Пуританские правила Лениной семьи наложили отпечаток на ее поведение с мужчинами. Леночка была девственницей.

Другой бы удивился, как девчонка в двадцатилетнем возрасте осталась в ее статусе. Но это тот, кто не знал Леночку. Она жила принципами и от близких людей требовала того же.

— Нет, Влад, — объявила мне она, когда я, оставшись с ней наедине за городом, куда мы выехали на выходных, полез к Лене под юбку. Пальцам передалось тепло ее бедер. Факт того, что мы одни, и что рядом со мной самая прекрасная девушка на свете, опьянили меня. И я начал действовать. Сходу получил решительный отпор. Она объяснила мне, что ее чувства ко мне — самые прекрасные, что я ей сильно нравлюсь и общество никакого парня не приносило ей столько удовольствия, как мое. Что я не должен обижаться и думать, будто она... ну, в общем, будто с ней что-то не в порядке. Но ЭТО произойдет у нее в первый раз только с одним