Капсула Шибина

от общего потока городской толпы.

— Ладно, пойдем Шибин. — рассеянно произнес ее ярко накрашенный рот.

— И еще одно... — я гнул свою линию дальше, все больше убеждаясь в сильном эффекте проглоченной накануне капсулы.

— Да?

— Слушайтесь меня отныне во всем. — от собственной дерзости по отношению к женщине, что в два раза старше меня и плюс еще преподаватель с репутацией серого волка из детской сказки, я чуть в обморок не упал.

«Хочешь жить по-другому, начинай делать все по-другому.»

Она молча переваривала услышанное, на виске у нее проступили вены, лицо выражало внутреннюю борьбу. Натянутая улыбка пересекла ее симпатичное лицо.

— Буду слушаться, как скажешь Шибин. — карие глаза сосредоточенно пытались сфокусироваться сквозь очки на мне, будто Раиса Николаевна стояла сейчас и тужилась понять, почему она так мне ответила и что во мне изменилось.

Ликованию моему не было предела.

Всю дорогу мы шли молча под стук ее каблуков-шпилек. Я украдкой бросал взгляды на преподавательницу. На ее рыжие волосы до плеч, тонкую фигуру и худые ноги в черных полупрозрачных колготках с кружевным рисунком. Руки так и тянулись погладить ее икры и коленки, такие на вид шелковые и нежные.

Она повернула свой курносый нос ко мне и блеснула очками.

— Пришли.

Я остановился перед подьездом серой многоэтажки, украшенной желтыми балконами и такого же цвета козырьками над дверями. В висках громко стучала кровь.

— Покажи... кхм! Покажите жилье, что ли, кхм! кхм! — протараторил через покашливания я.

Она скуксила недовольную физиономию и мы пошли к двери.

Пискнул домофон. Прогремел лифт. Щелкнул замок.

Раиса Николаевна включила свет и сняла плащ. Я наблюдал за ее плавными движениями, как играет складками ткань на спине и как натягивается на ягодицах юбка, когда наклоняется...

— Туфли не снимай!

Она удивленно посмотрела на меня, с ног до головы красного, как рак и процокала на кухню своими каблучками. Мои глаза проследили за ней.

«Значит можно и на ты!». Я был словно пьяный. Голова шумела и тело налилось свинцом. Руки дрожали.

— Проходи, Толя! — наманикюренные тонкие пальцы с обручальным кольцом взяли йогурт и закрыли холодильник. Они слегка дрожали, норка явно нервничала.

Щелк!

— Осматривай достопримечательности моей квартиры, за этим же ты напросился в...

Голос Раисы Николаевны оборвался как струна. Моя рука медленно скользила по внутренней части ее бедра вверх сминая подол юбки. Капрон под ладонью плавился от жара ее упругой плоти.

«Как же я хотел потрогать ее ноги»

Раиса Николаевна стояла истуканом так и держа в согнутой руке пластиковый стаканчик с молочным десертом.

Другой рукой я забрался ей снизу под блузку и пиджак. Нащупал ее маленькие теплые груди, засунул руку в лифчик и за соски вытянул мягкую плоть наружу. С силой сжимая их я поцеловал стоящую в ступоре женщину в шею. На коже остался мокрый след слюны.

— Не надо... — промямлила наконец она, повела плечами, словно старалась стряхнуть с тела дурман.

Тяжело дыша я нагнул ее к кухонному столу и держа за шею, как нашкодившего котенка, прижал щекой к его холодной крышке. Задрал