Какие они, всё-таки, маленькие!

и понимал, что другого выхода нет. На плечо ему легла рука гномы.

— Решайся. Как я понимаю — твоей жены здесь сейчас нет? Думаю, не стоит дожидаться её появления.

— Ты права, — вздохнул актер, — мне уже приходилось играть женщину — будем считать ЭТО репетицией новой роли.

Поддельный «Ли» вытаращил глаза:

— Ты согласен?

— А у меня есть выбор?

— Выбор есть всегда. Мы можем ничего не делать.

— Но я не хочу всю жизнь подрыгивать до дверной ручки!

— Можно подумать, я хочу всю жизнь видеть чужие макушки!

Они примолкли, посмотрели друг на друга, потом Ли настоящий нерешительно произнес:

— Так что, давай?

— Что, прямо здесь?

— А чем тебе не нравится эта комната? — в ответ поддельный «Ли» насупился.

— Думаешь, мне самой так уж хочется посмотреть на вашу супружескую спальню? Здесь, так здесь. Только, может, ты все-таки задернешь шторы и погасишь свет? — настоящий Ли кивнул, спрыгнул со стола и выполнил просьбу гостьи. После чего, он подошел к камину, посмотрел на семейные фотографии и решительно перевернул их лицами вниз.

Обернулся, ожидая насмешливой ухмылки — но Эдейри понимающе улыбалась. Актер уселся рядом с ней на небольшой диван, и задал вопрос, мучивший его уже несколько минут.

— Эдейри... эээ...

— Да, Лигриннерпейс?

— А ты... девственница?

— Мне восемьдесят четыре года, Ли. По гномьим меркам это не так уж и много, но я не девственница.

— О! — только и смог выдавить из себя актер. Он никак не ожидал, что хрупкая миниатюрная гостья окажется в два раза старше него.

Они сидели рядом на диванчике, глядя в разные стороны. Наконец, Ли решился — раз уж он мужчина, то инициатива должна исходить от него. Он потянулся с поцелуем... и замер. Целовать свои же губы, да еще и под пристальным взглядом своих же глаз — занятие не для слабонервных.

— Эдейри?

— Что?

— Ты не могла бы... закрыть глаза?

— Я хотела тебя об этом попросить. Знаешь ли — когда к тебе тянется твое же ли...

— Я понял, Эдейри, — он тоже закрыл глаза и потянулся к её губам... едва коснувшись, оба прыснули.

— Ну ты чего?

— А ты чего? — актер устроился поудобнее, поджав ножки. Причем с удовольствием ощупал маленькую гибкую ступню, слегка прижав ладонью пальчики. Его копия откинулась на спинку дивана, скрестила руки на груди и надменно уставилась на него.

— Еще что-то трогать будешь?

— А тебе это не нравится?

— Мне не нравится, когда меня трогают без моего разрешения!

— Но ведь я трогаю себя!

— Нет, ты трогаешь меня!

— Нет, себя! И тебя, и... Я запутался, — настоящий Ли соскочил с дивана, тихо бормотнул «тут без поллитры не разберешься!» и улепетнул на кухню.

Вернулся он оттуда с початой бутылкой рома и двумя стаканами — все, до чего он смог дотянуться.

Он выставил все это великолепие на журнальный столик, налил в каждый стакан на палец рома и протянул один девушке. То есть своей же копии. То есть... У актера закружилась голова.

— Эдейри. Думаю, нам лучше выпить. Русские говорят — это всегда помогает!

—