Время стоп или контроль разума. Фрагмент 2

в виду натуральный черный, черный, как крыло ворона. У нее были длинные волосы, прямые и гладкие, но за все годы, что я знал ее, она никогда не распускала их. Вместо этого она всегда их стягивала очень суровым и деловым образом.

Гиацинт была милой женщиной, любящая и добрая, настоящего материнского типа, готовая помочь кому-либо даже при личной жертве. Она была слишком озабочена всеобщим благополучием и подчеркивала, что пытается справиться со своей рабочей нагрузкой и проблемами всех остальных. Она также была чрезвычайно пренебрежительной в поведении, краснела, когда сексуальные инсинуации впадали в разговоры, независимо от того, насколько безобидны комментарии, и была слишком религиозной. Она привыкла «благословлять Господа» довольно часто и преследовать всех такими замечаниями, как «Ах, только добрый Господь простит». О, независимо от того, что ты скажешь мужик, она, все равно напомнила бы тебе, что «Добрый Господь» всегда рядом, выглядывает через твое плечо. Во многом она была довольно эксцентричной.

Несмотря на вежливость и мягкость, у нее была настоящая деловая ловкость для того, чтобы все было сделано. Никто из нас не знал, что бы кто то когда-либо с ней спорил. Она могла убедить поставщика согласиться с ее требованиями, будь то новая крыша или десяток новых компьютеров. Она могла быть очаровательной. Эти изумрудные глаза действительно могли держать вас в трансовом состоянии... они были очень мистическими. И ее смутные очертания тела с мягкими, болтающимися сиськами, несомненно, заставляли любого парня поддаться ее капризам. Она особо не флиртовала, но по какой-то необъяснимой причине тебе нужно было угодить ей. И когда она улыбнулась тебе и поблагодарила, ты просто чувствовал, что день был полным. Ты знал, что у тебя никогда не будет шанса с ней, поскольку она, конечно, не была беспорядочной в связях, и любой подкат в ее сторону, несомненно, потрясет ее как глупость. Она казалась такой, которая отшила бы твой подкат на месте. Но ты просто должен был угодить ей. Это было довольно странно.

Она была иммигрантом из Ливерпуля, Англия. Ее муж, которому шестьдесят два года (да, он был старым пердуном), был одним из наших профессоров, известным археологом, и он привез ее с собой несколько лет назад. Это был странный брак по двум причинам: он редко бывал дома; всегда зависал на какой-то конференции, кто знает где и разница в возрасте девятнадцать лет заставляли задуматься об их сексуальном образе жизни, если таковой имелся. У них было двое детей: двадцатичетырехлетний сын, который вернулся в Англию и девятнадцатилетняя дочь, которая осталась с ними. Она, в отличие от ее матери, была низкорослой и пухленькой мелочью, которая, вероятно, в последующие годы, могла стать настоящим гиппопотамом. Дочь работала в Джарвис-Бей в качестве ассистента дантиста и не должна была быть дома до позднего вечера.

Я припарковал свою машину в нескольких милях от дороги к ее дому в улочке, окруженной кустарником. За плотными кустами был небольшой пруд. Это было любимое место