Театр Одной Актрисы. Часть 2

И «принести» ему надо не что-нибудь, а свое тело. Она послушно встала, вибрируя от того, как впился мужчина взглядом в ее упруго всколыхнувшуюся грудь, и пересела на диван. «Вот оно, начинается!» — подумала Вика. Одна ее половинка — с восторгом, а другая в панике. Близость мужчины стала ощущаться особенно остро, особенно от того, что ему надо было только поднять руку, чтобы сжать в ладони обнаженную плоть.

Однако Александр делать этого не стал. Вместо того, чтобы приняться тискать беззащитную покорную девушку, он как ни в чем ни бывало отхлебнул чаю, а потом вдруг наклонился и обхватил твердый сосок губами и немного помял во рту.

— Да, ты права, так чай значительно слаще! — лукаво усмехнулся он.

Когда мужчина внезапно приник к ее груди, Вика вздрогнула от неожиданности, пролив немного чая из чашки на юбку, но едва его губы сомкнулись на чувствительном бугорке, она тихонько застонала, ощутив, как острое наслаждение продернуло все тело от соска до промежности. Да что там, она чуть не кончила от столь мимолетной ласки, чудом удержав в руках чашку, которой угрожала серьезная опасность быть расколотой при падении из враз ослабевших рук.

— Что же ты, Мартынова? Юбку чаем намочила!

— Ничего страшного, Александр Борисович! — пролепетала девушка, ошарашенная своей реакцией.

— Нет, это — непорядок, Мартынова!

Мужчина заставил ее подняться и расстегнул молнию, юбка упала к ногам, а Александр мгновение полюбовавшись на упругие ягодицы, вслед попытался стянуть трусики со словами:

— Это тоже надо снять, чтобы случайно не намочить чаем!

«Они уже давно намочены, только не чаем!» — подумала Вика, а ее младшая ипостась судорожно вцепилась в них спереди, не желая расставаться с этой, по сути эфемерной, преградой на пути мужчины к самому интимному.

Тут же последовал уверенный, где-то даже холодный, голос, подействовавший на девушку не хуже удара хлыстом:

— Мартынова!

Цепляющиеся за последнюю преграду пальцы отпустили трусики, они упали к юбке, и девушка осталась одета только в белые гольфы до колен. После этого Александр усадил ее на диван и снова, хлебнув чаю, приник к девичьей груди. На этот раз он покатал сосок во рту и даже слегка прикусил зубами, заставив Вику тихонько застонать от наслаждения. Было очень странно иногда делать глотки из чашки не ощущая вкуса, быть при этом практически совершенно голой перед полностью одетым мужчиной (Ну не считать же за одежду расстегнутую блузку, из которой бесстыдно торчала грудь?), и при этом каждые полминуты ощущать, как затвердевшие до боли соски терзает мужской рот.

Ко всему прочему в один момент Александр положил руку Вики себе на пах, где ощутилась твердая выпуклость внушительного размера.

«Юная» Вика в тот момент вскрикнула и испуганно отдернула руку, дрожа в ужасе, что ее заставили потрогать мужской член, пусть и через брюки. На самом деле реальная Вика дрожала от нестерпимого предвкушения: ей наконец позволят прикоснуться к тому, что занимает все ее мысли вот уже минут 15!

— Но, Александр Борисович!..

— Мартынова, ты до сих пор