Сладостный морок запретных наслаждений. Часть 4

своей подруги, если та, нарушив договорённость, откажется трахаться со мной. Видимо понимала это и Эльвира. Её враждебность потихоньку ушла, и теперь она просто стояла голой перед кроватью, стеснительно прикрыв налитые груди ладонями, плотно сжав загорелые бёдра и виновато опустив взгляд. По её бледным щекам иногда скатывались мелкие слезинки. Сестра выглядела как женщина которой только что грубо попользовались. Грустное заплаканное лицо со следами размазанной косметики вокруг глаз выражало раскаяние и смущение, что придавало этой красотке невероятную сексуальность. Смотреть, как молодая очень привлекательная женщина, подавляя естественный стыд, заставляет себя смириться, с понижением планки собственного достоинства, было интересно и даже познавательно.
Душевные метания старшей сестры шли по классической психологической схеме принятия неизбежного. После хмельного ночного инцеста случилось «отрицание». Утром протрезвевшая женщина отказывалась поверить, что как шлюха переспала с собственным младшим братом. Отрицание сменилось гневом и агрессией, перешедших в «торг». Потом наступила стадия депрессии и слёз. И вот прямо сейчас я наблюдал завершающий этап «принятия неизбежного». Сестра, уразумев что вляпалась и обратной дороги нет, чтобы не потерять лицо, уговаривала свою совесть согласиться с позорной участью побыть шлюхой, оправдывая это высшими целями. Я даже примерно представлял как она рассуждает: «Ну что такое потрахаться с братом — ерунда. Зато это сохранит будущую семью, и муж не узнает какая я шалава.»

​В итоге через пару минут моя голая старшая сестричка, изображая равнодушие к происходящему, залезла на кровать и прилегла рядом.

— Ой извини пожалуйста, — всё ещё с мокрыми глазами, попыталась исправить положение она, — я что-то перебрала вчера с алкоголем. Голова ничего не соображает. Сама не понимаю, что на меня сейчас нашло. Не обращай внимание. Ничего такого я не имела в виду. Надеюсь не обиделся?

— Да без проблем сестрёнка. Хорошая блядь должна уметь признавать ошибки, особенно перед свадьбой, — неожиданно подытожил я, глядя ей в глаза.

​Эльвира вздрогнула, словно опять получила пощёчину и отведя взгляд ничего не ответила. Было заметно как надулись желваки у неё на скулах. В таком разозлённом состояния она выглядела настолько привлекательно, что мне снова захотелось заняться с ней сексом. Приобняв настороженно лежащую сестру, я попытался поцеловать её. Она вздрогнула, мазанула меня неприязненным взглядом и отстранилась.

— Не надо сейчас... Я не готова! — стыдливо тихо произнесла она, но я уже не мог остановиться.

— Надо Эля, ой как надо, и не вздумай разыгрывать из себя целку, — я опять привстал и впился засосным поцелуем в её алые губы. На этот раз сестра дёрнувшись, осталась смиренно лежала на спине, не шевелясь, словно красивая бездушная кукла. С губ я перешёл на её шею, а потом стал в засос целовать розовые соски на грудях. Моя обнаженная сестрица отчуждённо молчала, иногда вздрагивая и напрягая плоский живот в момент когда я слишком сильно втягивал с рот твёрдый сосок и ореолу вокруг него. Было хорошо заметно, как трудно сестре удаётся сдерживать протест и изображать спокойствие. Её внутреннюю борьбу выдавало страдальческое