Семейное дело. Продолжение. Часть 2: Пресловутая кассета

них интересного...

— Ну, вам бабам не интересно... — произнес оператор, улыбаясь.

Через некоторое время в комнату вошел доктор.

— Пусть опустит ноги!

— Опусти ноги. — перевел оператор.

— Ооооууу... Аааамммннн... — застонала Татьяна, опуская ноги.

— Обопрись на упоры... — холодно произносил доктор, а оператор не менее холодно переводил. — Хорошенько упрись!

— Да знаю я... ффф... ннн... ффф... — дышала Татьяна. — Не первый раз рожаю...

— Кирилл, подойди! — позвал оператор. — Будешь роды у матери принимать...

— Сынок! — неожиданно позвала мать. — Раз уж так получилось у нас, то я хочу, чтобы ты всю меня познал...

Кирилл медленно подошел к матери. Она протянула к нему руки, он нагнулся к ней и они обнялись.

— Мамочка, родная, прости... — шептал Кирилл.

— Да всё нормально, сынок... — шептала мать, целуя его. — Ты мой любимый... Давай, я сейчас потужусь немного и ты примешь нашего ребеночка... Хорошо?

Кирилл уже уверенней расположился между ног матери и подставил руки.

— Тужься! — командовал доктор.

— МММннн... ААА... ППП... — тужилась мать.

— Стоп! — командовал Гюнтер. — Вайтэ!

— Давай ещё! — скомандовал оператор.

— Нннн... ППП... МММннн... Оооо... ффф... — тужилась мать.

— Прекрасно! Давай, ещё! — скомандовал оператор. — Уже головка показалась...

— АААммм... НННааа... ППП... ффф... ффф...

Так продолжалось минут десять. И внезапно комнату оглушил пронзительный детский крик.

— Мальчик! — радостно произнес оператор — Ещё один мужик будет тебя трахать...

— Да ты знаешь, мне сейчас все-равно... — умиротворенно произнесла Татьяна, пытаясь отдышаться. — Пус... кай тра... хает...

В это время доктор подготавливал шприц, а затем сделал какой-то укол в вену только что родившей. Потом он надел резиновую перчатку на свою руку и, пригласив оператора снимать, стал вводить её в раскрытое после родов влагалище матери. Другой рукой он с силой надавливал на живот матери.

— Вунда ба... Йааа... — приговаривал он, погружая всю несжатую ладонь в матку. — Йа... шайзэ... дас ист шён...

— Ооооннн... мммааа... нннАААййй... — застонала мать.

— Терпи! Не дергайся! — продолжая снимать, возбужденно произнес оператор. — Он тебе в матку руку ввел...

— Я у неё в матке... Отделяю плаценту. — деловито произнес доктор, поворачивая голову в камеру. — Матка очень крепкая!

— Оооууу... Ааааййй... — застонала мать и живот начал усиленно дергаться, поскольку матка сильно сокращалась.

— Йа... йааа... Вунда ба... — продолжал доктор, извлекая послед. — Йааа... вайтэ...

Оператор с осветительным прибором показывал, как можно крупнее, раскрытую матку. Затем доктор, что-то сказав оператору, вновь ввел свою руку внутрь матки и надавил на живот матери.

— Он говорит, что ввел тебе препарат, который сокращает матку. — сказал оператор.

Дальше было плавное затемнение кадра. В следующем кадре Тимка услышал крики женщины...

— Ооооййй... МММммм... ННнннААА... — кричала она и хваталась рукой за живот.

— Йа... Вунда ба... — доктор вытягивал руку из влагалища.

Живот матери сотрясали невероятные сокращения. Фактически роды происходили заново.

— Йааа... Дас ист шёёённн... Йааа... МММммм... — улыбаясь, закатывая глаза от блаженства, произносил доктор, продолжая вытаскивать руку.

— ОООоооййй... — корчилась от боли мать, одной рукой держась за живот, а другой за подлокотник. — Ммммааа... ммооочччкиииИИИ...

— Вунда ба... Дас ист гуууддд... Йааа... — продолжал доктор, не обращая внимания на крики.

В это время камера показала крупным планом пизду