Мой зоопарк

залезла уже под 39, мама начала давать мне жаропонижающие таблетки. И вдруг слышим звонок.

― Кто бы это мог быть? ― говорит мама. ― Пойду схожу посмотрю.

Отец уехал в командировку, брат жил отдельно, поэтому мы никого особо не ждали. Разве что соседка могла зайти.

Мама пустила гостя в квартиру. Проходите ― разувайтесь. Я лежу, думаю, врач что ли пришла. Хоть мы и не вызывали.

И тут в комнату входит Лерка. В твидовой юбке, кофточке вязаной, белых шерстяных колготках ― принарядилась. На улице минус двадцать пять, а она через весь город после работы попёрла. Остановилась в дверях, мамы моей стесняется, в руках пакет с фруктами мнёт.

А мама сразу всё смекнула:

― Сейчас я вам чай поставлю, ― и на кухню убежала.

― Ну как ты? ― Лера подошла ко мне с виноватым беспомощным взглядом и села на край кровати. ― Я тебе фруктов принесла.

― Спасибо, ― у меня горло уже третий день адски болело. Я говорить вообще почти не мог. Только хрипеть.

― Вот, ― она спохватилась. ― Леденцы от боли в горле, ― она быстро открыла новую коробочку и дала мне леденец. В пакетике ещё свежий чек лежал.

― Как ты меня нашла? ― прошипел я.

― На работу тебе позвонила.

Мы говорили ещё о чём-то с ней, когда в дверь снова позвонили. Через минуту кто-то шустро заскочил в квартиру, поздоровался с мамой, скинул пуховичок и поскакал по коридору к залу. У меня всё внутри сжалось. В зал осторожно вошла Света. В руках у неё тоже был пакет.

― Лера, это Света. Света, это Лера, ― прохрипел я. Девчонки удивлённо переглянулись.

Снова звонок. Даша была единственная, кто в то утро сразу выразил желание проведать меня. Я не говорил ей адрес родителей, надеялся, что она припрётся на мою съёмную квартиру, убедится, что меня нет дома, и поедет назад несолоно хлебавши. Но теперь я уже не сомневался, что это она.

Света и Лера тем временем начали обсуждать, что лучше пить при боли в горле. Света привезла какие-то травы. Они пошли на кухню, чтобы заварить их. Ещё через минуту в дверях появилась Даша. Тоже грустная и с пакетом. С кухни вышли Света и Лера посмотреть, кто пришёл.

Когда у тебя высокая температура, то тебе в принципе всё становится безразличным. Я готов был к самому худшему: к истерикам, слезам, битью посуды. Но всё прошло как-то мирно. Помню, прибежала мама и позвала всех пить чай. Кроме меня, конечно же. Мне чай обещали принести в постель.

Потом я лежал, ждал свой чай и слушал, как они оживлённо болтают о чём-то на кухне. Полчаса, не меньше. А мне безумно хотелось узнать, о чём же они там говорят. Потом двери хлопнули, кто-то вышел и через пятнадцать минут вернулся назад. Девушки начали собираться, ко мне уже заходить не стали, попрощались только с мамой и так гурьбой весёлые и ушли.

А я лежал в зале