Семейное дело. Продолжение. Часть 5

а что, интересно, будет?

Кирилл вышел из ванны и смущенно, крадучись, проследовал на кухню.

— Умылся? Ну, садись, я уже чай наливаю. — ласково, без тени стыда, произнесла мать.

Кирилл сел, потупив взгляд в пол, изредка посматривая в никелированный кофейник, стоящий перед ним. Он видел мать Тимки, которая стояла, повернувшись к нему спиной, и наливала чай. Он осторожно повернул голову... О, Боже! Так близко видеть взрослую женщину... с широкими бедрами и шикарным телом... в этих белых обтягивающих трусиках, ажурном лифчике, ему не доводилось ни разу! И, к тому же, это была мать его друга-однокурсника! Он хотел уже отвернуться, но внутри него словно заклинило пружину, и он продолжал оставаться в таком положении. В этот момент у матери выпала ложка, которой она размешивала сахар. У Кирилла всё сжалось, но сил отвернуть голову просто не было! В добавок, мать медленно, словно смакуя свои движения, нагнулась за ложкой... В этот момент взгляду Кирилла предстало ТО, что делает всех мужчин безбашенными перед женщинами. Мясистые складки половых губ дерзко впились в ажурные белые трусики, выпирая и показывая, насколько они налитые перед родами. Мать словно не сразу увидела упавшую ложку и, поэтому слегка расставила ноги в стороны и присела, поднимая упавший предмет. Затем она также медленно поднялась, как ни в чем не бывало. Кирилл судорожно развернулся к столу и смотрел в кофейник. Он увидел, как мать развернулась, поправила груди, вываливающиеся из лифчика, а затем, взяв две чайные пары, прошла к столу со словами:

— Ну, вот и чай! Заждался?

— С... спасибо... — промямлил Кирилл, беря из её рук чайную пару.

— Осторожно только! — предупредила его мать. — Очень горячий...

Но было уже поздно! Кирилл нервно отхлебнул из кружки кипяток и, дернувшись, пролил его себе на брюки.

— Мммм... — застонал он.

— Ой, миленький... больно... больно, я знаю... — мать бросилась к нему и полотенцем стала вытирать брюки. — Снимай их! Давай посушу!

И Кирилл, недолго думая, снял брюки. И, лишь когда они были на полу и мать подняла их, то сообразил, что остался в одних трусах... Пытаясь прикрыться, он судорожно потянул брюки из рук матери, крепко держащей их.

— Ну... ну-ну... расслабься. — глядя на него и улыбаясь, говорила мать. — Не нужно стесняться. Что я вас, мужиков, в трусах не видела?

Кирилл отпустил брюки, а мать унесла и повесила их на балконе. Вернулась она веселая, приятно улыбающаяся.

— Представляешь, как назло нечего дать тебе надеть, всю одежду постирала...

— Да ладно... — уже смелее и как-то безнадежно произнес Кирилл. — У вас тоже вроде как...

— Да уж, — засмеялась мать, оглядывая свой лифчик и трусики. — Теперь мы в равном положении.

Наконец и Кирилл улыбнулся в ответ на слова матери Тима.

— Попил чайку, называется... — засмеялся он.

— Ты прости меня, дуру! Налила кипяток, не остудила... — произнесла мать, подходя к нему, нежно прижимая его голову к своему животу и теребя волосы. — Мальчик мой...

Кирилл ощутил приятный аромат женского тела и упругость беременного живота. Организм