Ты помнишь, как все начиналось?

разнообразие и фантазии обоих. Никогда не было такого, что тема ебли с ним закрыта, и точка невозврата пройдена. Но, по стечению обстоятельств мы потерялись на полгода, а тут опять созвонились и вот я несусь на встречу с ним, проигрывая в голове варианты.

Лифт медленно уносил меня вверх, к самому ...краю поднебесной. Мое напряжение росло, глаза смотрели на пластмассовую кнопку цифры 5, сосредоточившись на щербатом краю загогулины. Прошло много времени, когда я видела его в последний раз. Интересно, каким он стал? Ведь мы не те, что были вчера. Например, я стала более раскрепощенной, более уверенной в себе и своих силах, вальяжнее, претенциознее и строптивее.

Воровато выглянув из-за двери, Денис улыбнулся во весь свой рот и рост. Я прошла, поставила на полку яркую синюю сумку, а он начал раздевать меня и разглядывать из-под ресниц. Не постарела ли я, на месте ли зубы и волосы, сияют ли как прежде мои увлажненные тушью глаза. Все оказалось на своих местах, выглядела я сияющей и сексуальной, как из камеры хранения юрского периода.

— Соскучился по тебе очень.

— Давно не виделись, гадкий мальчишка. Совсем меня одну бросил, — погрозила пальцем и легонько ударила по щеке. Далее, поцеловала вкусно в губы, и опять же ударила по красивой и упругой заднице, всунутой в короткие шорты.

— Чем занимаешься? — задала вопрос, пока он стягивал мои сапоги.

— Смотрю порнуху с утра.

— Готовишься к ебле, значит. Что у нас в трэнде в нонешнем сезоне? — заглянула я в монитор компа.

На весь экран была разложена пизда. Порноактер лизал ее с упоением и безнадежностью. Так, как последнюю ложку варенья в своей грешной жизни, перед отправкой в ад. Пизда шевелила влажными губками, прилипала к языку героя, становилась в стойку «гребень волны» и опадала мягким розовым лепестком, возвращаясь на предназначенное богом и генетикой место. Постановочный кадр разрешал увидеть блуждание языка сбоку. Актеру приходилось сдерживать эмоции, и накал пиздолизания не достигал своего апогея. Но, 8-я камера была расположена совсем близко, так что можно было рассмотреть пиздень во всей ее грешной красе, присовокупиться к чужой оргии, и начать монотонно дрочить в ответку.

— Хочешь, я тебе полижу?

— Ты можешь?

— Да!

— Ладно. Только я буду говорить, как люблю. Не тормози и сникирсни на повороте.

Разделась быстро. Первым полетел крест, далее черная блузка и последней была стянута юбка, вместе с белыми стрингами. Вскочив резво на диван и опрокинувшись на спину, высоко задрала ноги, раздвинула их под углом практически 180 градусов, и залюбовалась открывшимся видом. Ажурная резинка чулок крепко держала молочные бедра в узде. Лайкра придавала ногам невыносимую шелковистость и блеск в этот зимний солнечный день.

— Какая я красивая шопиздец, и такая же неприступная как город герой Ленинград во время второй мировой войны. С такой наследственностью люди вообще бывает не ебуца никогда в жизни, не говоря уже про минеты. Как теперь с этим знанием жить? — разговаривала я сама с