История одного развода

боровичок непременно примет её на работу сомнений у неё не было. Слишком хорошо был ей знаком этот изголодавшийся взгляд язвенника, вынужденного питаться овсянкой и наблюдать, как соседи по столу впиваются зубами в сочные бифштексы. Вот оно, торжество ещё одного закона философии! Что-то там такое про соотношение «формы» и «содержания» рассказывала ей когда-то мать. Эх, господа философы! Форма — это всё, а содержание ваше — полная херня! Именно такой закон философии давно вывела для себя далеко не глупая Леночка. Даже на место старшего партнёра в юридическую компанию, занимающуюся сращиванием финансовых корпораций, Елена Борисовна Лядова претендовала бы, не моргнув глазом, если бы знала, что эта должность приведёт её к заветной Цели. Ведь стоит ей предъявить свою «форму», и «содержанием» уже никто не поинтересуется. Тётки — кадровички не в счёт, да и не для них весь этот задорный маскарад. Кстати, о Цели: с дурацким постулатом «движение — всё, конечная цель — ничто» Леночка не могла согласиться никогда и ни при каких обстоятельствах. Если не приближаться к Цели, на хрена тогда нужны все эти «движения»?

* * *

Вечером, вымыв перед сном ноги и почистив зубы, Олег Петрович задержался в ванной дольше положенного. Большое, во всю стену барской ванной комнаты, зеркало отразило плотного стареющего «Карлсона, который живёт на крыше» с довольно объемным (месяц этак шестой — седьмой) волосатым животом, кривоватыми, прочно стоящими на земле ногами и руками, лишенными бицепсов и трицепсов по причине стойкой неприязни Олежека к спорту. Правда, то, что висело у Олега Петровича ниже живота, могло вызвать зависть у самого титулованного жеребца — производителя кубанского колхоза-миллионера «Светлый путь». Спасибо зеркалу, Хряков смог разглядеть своё мужское достоинство во всей его оглушающей мощи и красоте. Словно почувствовав внимание хозяина, спящий зверь встрепенулся, качнулся и слегка изменил угол наклона. В тот же миг в голову Олега Петровича молнией ударило воспоминание, яркая, как прямой солнечный свет в лобовом стекле автомобиля, картинка: мадемуазель Лядова, упражняющаяся со стулом. (Далее Ваш выход, маэстро!. Я, сколько не пыжилась, пытаясь дать красочную сцену накрывшей Олега Петровича эрекции со всеми «вытекающими» из неё последствиями, короме жуткой пошлятины ничего у меня не вышло. А надобно бы красиво, элегантно, без матерной брани, вот так-с! Дерзайте, коллега! Я буду Вам чрезвычайно признательна за Вашу творческую поддержку.)

Словно почуяв неладное, Любовь Ивановна застыла под дверью ванной, приложив вспотевшее ухо к замочной скважине. Но ничего, кроме вполне законного плеска воды, шума унитаза и привычных хрюканий и откашливаний супруга не услышала. Едва успев отпрыгнуть на безопасное расстояние и принять непринуждённую позу заботливой домохозяйки, рассматривающей пятно на обоях, мадам Хрякова поймала спиной мощный толчок воздуха от чуть не слетевшей с петель двери. На пороге совмещённого ватерклозета, ранее удовлетворявшего санитарно-гигиенические нужды густонаселённой коммунальной квартиры, стоял её муж. Хотя, нет! Тот человек, который вывалился из ванной в одной набедренной повязке из красного полотенца с эмблемой футбольного клуба «Спартак», отличался от Олежека