Сыночек

сосок! Его ореол был бордово-коричневого цвета, несимметрично покрытый небольшими пупырышками и морщинками. Сам сосок был размером с фалангу моего мизинца, и на его краю уже нависала капелька белого молока.

Я не стал медлить и взял его в рот.

— Аххх, — застонала Лена, когда я провел по соску языком, и ощутил на нем молочную дорожку. Я принялся легонько посасывать, но молоко больше не поступало.

— Ммми, — доносились возгласы девушки, и я не мог определить, приятно ей или больно от моих действий. Сосок во рту был упругий, и скользкий, а сам ореол немного шершавый.

— Соси сильнее, не бойся! — шептала она и принялась сдавливать грудь, словно сдаивая ее в направлении соска. Я ощутил, как рот стала быстро заполнять горячая жидкость. Я сглотнул, и когда Лена убрала руки начал сам сжимать ее грудь, повторяя ее движения. Теперь я ощущал, как молоко тоненькой струйкой бьет мне в нёбо и в язык.

Лена постанывала, поглаживала меня по голове и сладким голоском приговаривала:

— Кушай мой мальчик! Кушай мой сыночек. Кушай мальчик! Проголодался!

Сделав еще несколько глотков, я решил передохнуть. Запах женского тела, его жар возбуждали меня, член изнывал в тесных джинсах, и мне хотелось расстегнуть их и снять, чтоб уменьшить ему тесноту. Меня возбуждала сама ситуация. С одной стороны рядом была молодая, вполне сексуальная женщина, с которой я жаждал заняться сексом. С другой стороны вся ситуация, все это таинство, ее слова и нежность позволили мне почувствовать себя маленьким мальчиком, младенцем вкушающим материнское молоко. Возможно, это прозвучит ненормально, но ощущение себя младенцем у женской груди возбуждали еще больше. Мне безумно начинала нравиться эта игра.

Выпустив изо рта сосок, я еще раз сжал его пальцами, и брызги молочка оросили мне губы и подбородок.

Я поднял глаза на Лену. Ее большие глаза встревоженно посмотрели на меня.

— Что такое, мой маленький? Тебе не нравится? Что, не вкусно?

— Нравится. Вкусно. А можно еще?

— Конечно, малыш! — девушка мило улыбнулась и эта улыбка показалась мне самой божественной!

— А можно мне попробовать из другой? — решил я вовсе обнаглеть, ну или ковать железо пока горячо.

— Конечно, мой миленький, — согласилась Лена. Она отстегнула клапан на другой чашке бюстгальтера, и пока я медлил, чтоб поймать сосок губами густые капельки сочились с него, капая прямо в открытый клапан.

Я сосал ее грудь, поглощая накопившееся за день в живом сосуде горячее жирное молоко. Я ощущал своими жадными пальцами как упругая изначально плоть, становится более мягкой, по мере опустошения груди.

Лена довольно постанывала, я чувствовал ее учащенное дыхание вызванное возбуждением, она гладила меня по голове, прижимала к груди как малыша, что то шептала нежным голосом. Ее материнский запах, запах кормящей женщины, запах женщины возбужденной и желанной, кружил мне голову. Меня самого от возбуждения била крупная дрожь. Я оторвался от соска и вновь посмотрел на мою названную мамочку.

— Что такое, что сыночек мой? — лицо ее озаряла доброжелательная улыбка. Мы давно уже