Гуси-лебеди. Часть 1

сказать:

— Привет. Не ожидал?

Однако странные звуки изнутри заставляют меня замереть. Не может быть? Все-таки я права, у него другая женщина. То, что доносится до моего слуха, ни с чем не перепутаешь. Это вскрики мужского наслаждения. Знакомые короткие стоны, с которыми мой муж приближается к экстазу. Сначала хочу убежать, чтобы залезть дома под горячий душ и смыть с себя эту мерзость. Но мазохистка внутри требует подойти и увидеть все своими глазами. Я хочу посмотреть, как мой муж ТРАХАЕТСЯ. Пусть не со мной, пусть с другой, но я хочу это видеть.

Подхожу к машине осторожно, как кошка на охоте за мышью. Летний вечер становится моим защитником. Он скрывает меня в ласковой темноте и позволяет приблизиться почти вплотную. Прижать лицо к стеклу машины и жадно заглянуть в ее нутро. Я впервые жалею, что у меня хорошее ночное зрение.

Мужа я вижу сразу. Он только в красных спортивных шортах, в которых играет в футбол. Мой цепкий взгляд отмечает каждую деталь: от его покрытой потом груди до дикого возбуждения, которое вот-вот разорвет собою ткань.

И я знаю, кто сейчас на разложенных задних сидениях покусывает соски моего мужа, заставляя того постанывать и мотать головой из стороны в сторону. Я знаю, в чьи волосы вплел пальцы Олег и ласково управляет процессом, приносящим ему неведомое мне удовольствие. Я знаю, кто запустил руку в шорты МОЕГО мужчины и медленными верными движениями доводит его до пика, куда мне приходится идти долгой тропой. Это вратарь их команды — Сергей.

Он поднимает голову, и они с мужем целуются. Олег снимает с него шорты, наклоняется и захватывает ртом блестящую от смазки головку чужого члена. Ласкает сам себя через ткань и мне видно, какое это приносит ему наслаждение.

Я отшатываюсь в сторону и прижимаю к груди ладонь, стараясь успокоить колотящееся сердце. Господи, Боже мой! Я знала, что ОНИ есть, но никогда не видела.

Не помню, как добежала домой.

Мечусь по квартире в бессильной ярости и бросаю в сумку первые попавшиеся вещи. В голове бродят самые обидные слова, которые хочу сказать мужу. От «подонок» до «пидор».

Но потом успокаиваюсь, сажусь на кровать, обхватываю голову руками и тихо вою от злости. Слезы ...прорываются наружу, и я не стираю их с лица. Пусть текут, может, я ослепну от них, чтобы больше никогда не видеть того, что увидела.

Но самое страшное не это. Самое ужасное в том, что я понимаю: даже такого, даже так, даже с этим, я люблю Олега.

— Мама, — говорю в трубку, немного успокоившись, — можно переночевать у тебя?

— Конечно, — слегка удивленно отвечает матушка. — Вы поругались? Надеюсь, не очень серьезно.

— Я буду через полчаса.

Выхожу без вещей. Слегка остывшей головой понимаю, что не хочу расстраивать мать. Пусть думает, что мы просто повздорили. С кем не бывает в начале семейной жизни?

После третьей чашки чая она садится напротив и накрывает мою руку ладонью.

— Рассказывай, — требует матушка. — Я же вижу, как