передач действительно лежала цветастая пачка фруктовых леденцов, которые могли послужить единственной альтернативой жвачке. Однако, в сложившейся ситуации, Юля посчитала это неуместной издевкой.
— Блин, Влад! — она шлепнула меня ладошкой по бедру и недовольно нахмурилась. — Я серьезно.
— Я тоже, Юль.
Нырнув на переднее сидение, я взял желто-красную коробочку драже, заодно прихватив из бардачка упаковку влажных салфеток, и показал все это девушке:
— Будешь?
— Значит, пожевать у тебя нечего, только пососать... — прищурившись, съязвила она.
Улыбаясь, я вытянул из гладкой упаковки кончик салфетки и протянул ей. Следующую салфетку я взял себе.
Мы привели себя в порядок и отправились обратно. По ее просьбе я отвез девушку в центр, пообещав позвонить завтра, а сам отправился дальше по своим делам.
Перед визитом домой я сделал тщательную уборку салона: собрал женские волосы, стер отпечатки ладоней со стекол, перебил освежителем запах женского парфюма. В дальнейшем я проделывал эту процедуру многократно, каждый раз опасаясь упустить из вида предательский темный волосок или оторвавшуюся с топика пайетку. И когда жена невзначай подмечала, что в машине пахнет чужими духами, или что ее кресло слишком сильно придвинуто к торпеде, все внутри меня сжималось в страхе перед разоблачением. Отговорки из серии: «Я подвозил заказчицу» внешне устраивали мою супругу, но мне казалось, что на ее лице оставалась печать необъяснимой и укоряющей грусти, от вида которой я делался себе противен...