Что происходит в тишине

получившим власть над чужой женой.

— Мама! — проговорил он вполголоса, отчего вздрогнула Тамара, и невольно вздрогнул я.

Ну да, он же всегда называл её мамой, как вежливый пасынок называет свою мачеху. И это придало действу такой необычный оттенок. Ну как сынок, приятно иметь жену своего отца? Тамара стояла в одной ночной рубашке, а руки сына уже скользили по гладкой материи, повторяющей контуры стройного тела, потянулись к пышным холмам грудей, поддерживаемых только материей, растягиваемоей приятной тяжестью женской плоти. Ты быстро осваиваешься, сынок!

Обняв жену за талию, прижав её к стене, Сергей завладел её ртом, а возбуждение уже накрывало их обоих. Мне нравится твой вкус, сынок! Ты гурман...

Тамара прижата к стене, а Сергей, опустившись на колени, принялся целовать её колени, затем бёдра, задирая подол рубашки. В то время как лицо сына жадно прижималось к горячим обнажённым бёдрам Тамары, её взгляд в полутьме не отрывался от моего лица. Я отвечал ей прямым и открытым взглядом, под которым она была вынуждена опустить глаза.

— Смотри мне в глаза! — приказал я ей.

Её лицо исказились мукой от невозможности скрыть нахлынувшее возбуждение, когда голодный рот Сергея накрыл её покрытый жёсткими волосами лобок, сдирая с него тонкую материю трусиков. Жадно вдыхая запах застоявшегося женского естества, мой сын жарко и жадно сопел, прижимаясь к нему губами. Не сводя глаз с Тамары, я подошёл к ней, и она послушно подняла руки, когда я одним движением стащил с неё рубашку. Как же давно я не целовал её по-настоящему! Тёмная, тёплая, душная ночь опустилась на нас, и нежная прохладная кожа на шее Томы повлажнела, когда мой язык прошёлся по ней.

— Подними ножку.

Я подхватил её ногу под коленом, задирая её кверху. Сергей со стоном наслаждения подлез снизу, накрыв своими губами половые губы мачехи, замычал от возбуждения, раздвинув языком горячую, сочащуюся желанием щель. В то же самое время, мой язык встретился с языком Тамары у неё во рту. Наше дыхание вырывалось из наших ноздрей, а снизу сдавленно пыхтел Сергей, и я слышал звуки причмокивания и увлечённого вылизывания. Мы с сыном ублажали мою Томочку, и я чувствовал её горячую благодарность к нам в быстрых движениях её языка, в лёгких поглаживаниях её рук. Я быстро оголился и теперь стоял, испытывая жёсткую, почти болезненную эрекцию. Моя рука вернулась на попу супруги, на её подрагивающие ягодицы, на напряжённые мышцы бедра, пытающиеся сохранить равновесие. Волосы Сергея щекотали кожу мошонки, в то время как рука жены гладила его волосы, мяла, сжимая в пальцах. Тяжело дыша, я оторвался от её рта. Опустил её ногу и потянул за волосы Сергея, который поднялся и тут же принялся жадно целовать шею жены. Я делал то же, наше частое дыхание обжигало друг друга. Я положил руки ей на плечи.

— Тома, — выдохнул я ей в лицо — Тома! Возьми у него... Возьми у мальчика...

Её тело дрогнуло под тяжестью моих рук, и