Байки о любви. История четвертая

ИСТОРИЯ ЧЕТВЕРТАЯ, Рассказывает Игорь:

— Когда я был на третьем курсе, у нас появилась удивительная девушка. Как сейчас помню момент ее появления: перед самой парой открывается дверь, и входит Она... Все сразу зашушукались, зашептались, некоторые даже комментировали ее появление вслух...

Такой эффект был вызван не только ее красотой — а она была очень красива, — дело в том, что волосы ее были окрашены во все цвета радуги. Они были подстрижены, как у Мирей Матье, только немного длиннее — ниже плеч, — и окрашены так, что образовывали вокруг ее головы яркую радугу: красный-оранжевый-желтый-зеленый-голубой-синий-фиолетовый-красный. Краска покрывала их по всей длине, от кончиков до корней.

Я всегда не любил всякие извращения с волосами, но тут просто открыл рот от удивления — так это было красиво. Впервые в жизни я видел, чтобы неестественные цвета так удивительно шли девушке. По рядам, правда, пронесся шепот «парик», но я сразу увидел, что это не парик — и так оно и оказалось.

Но главное даже не это. Главное — облик этой девушки. Когда она вошла — она принесла с собой такую радужную улыбку, что показалось, будто в дверь заглянуло солнышко...

... И — вот эта девушка-радуга, войдя в аудиторию, прошла между рядов — и вдруг подсела ко мне! Мой дружбан, Сенька, как раз сачковал пары, и рядом было пусто... Она спросила «Можно к вам?»; голос ее показался мне какой-то райской музыкой, и я суетливо, чтоб она не успела принять меня за невежу, сказал: «конечно-конечно, садитесь».

Она села, улыбнулась мне — улыбка ее просто завораживала, я такой никогда не видел, — и сказала:

— Может, сразу на ты? А то потом труднее будет...

Я поразился точности этого наблюдения — и поспешно закивал:

— Конечно, конечно. Меня зовут Игорь, — и протянул ей руку.

— Радуга, — ответила она.

— Что? — остолбенел я; мне показалось — я не расслышал. Но тут вошел препод, и все разговоры иссякли. Я услышал только шепот — «это мое имя»...

Я сразу понял, что Радуга — удивительный человек. Там, где появлялась она — исчезала, как по волшебству, вся злоба и все конфликты. Она всегда улыбалась; и даже, когда не улыбалась — улыбались ее глаза. Ее улыбки были разными, как солнечное освещение: от едва заметных — до ослепительно-сияющих...

Она уже тогда была великим мастером общения. Я не понимал, как это у нее получалось, но в ее присутствии все, абсолютно все раскрывались в самых лучших, самых ярких своих качествах. При этом Радуга, если можно так сказать, оставалась в тени, на периферии, а говорили всегда ее собеседники. Радуга только улыбалась — и улыбки извлекали из людей все, что необходимо для легкого, радостного, творческого общения.

Она перевелась к нам из какого-то сибирского города. В своей профессии она была лучшей, чуть ли не гением — но ей никто не завидовал, потому что это было невозможно. Потом ее даже хотели перевести на курс старше — но мы упросили ее не покидать нас, так все полюбили ее. Многие даже приходили на пары только из-за нее.

Конечно, в нее сразу влюбились решительно