Байки о любви. История четвертая

протянешь на неопределенности? Месяц сможешь?

— Не уверена, говорит она, — хотя можно попытаться. Но зачем? Что ты придумал?

— Что я придумал, я скажу завтра — сказал я.

— Нет, говори немедленно — даже завизжала Рада от нетерпения, и требовательно положила мне руки на плечи...

Что оставалось делать? Я сказал ей:

— Рад... А не пожениться ли нам взаправду? Ты возьмешь мою фамилию, я устроюсь на твою работу, мы будем работать вместе... я буду мозолить глаза шефу, и он побоится трогать тебя. В ЗАГС заявление за месяц подается... Что скажешь? — И поспешно продолжал: — Знаешь, ведь люди женятся и при куда меньшей близости, чем у нас с тобой. А для меня все равно — дороже, чем ты, человека нет...

Результат был совершенно неожиданным: Рада смотрела на меня секунду или две, раскрыв рот, потом — вдруг бурно разревелась, упав мне на грудь. Она обняла меня и вжималась в меня, как ребенок. Я, совершенно озадаченный и растроганный, гладил ее по голове, перебирал ей разноцветные пряди, говорил «Радочка, солнце, ну не надо, не надо», наконец — поцеловал в макушку...

Наконец Рада немного успокоилась, отчаянно посмотрела на меня — и спросила:

— Означает ли это, что ты просишь у меня руки?

Я не знал, что ответить, и молчал — но недолго, не больше двух секунд. Наконец мне, к счастью, все-таки хватило ума сказать:

— Конечно, да!

Рада сказала:

— Я подумаю над твоим предложением...

Тут я понял, что мне пора, и сказал:

— Засим разрешите откланяться — до завтра. Только... — и я, снова шагнув к Раде, привлек ее к себе, крепко обнял, шепнул — «не плачь больше!» — и ушел.

В шесть утра меня разбудил звонок. Я взял трубку — звонила Рада.

— Ты невыносимый соня! Ты читаешь смс или нет?!! — голос ее звенел каким-то незнакомым волнением.

— Во сне — честно говоря, нет, — ответил я, — еще не научился.

— Ну, так прочитай! — сказала Рада, и я услышал гудки.

Я открыл папку смс и, уже догадываясь, что она мне написала, прочитал:

«Я СОГЛАСНА!!!»

Я вскочил с кровати и побежал к ней.

Того, что меня ожидало у Радуги, я не предвидел никак. Я хотел распахнуть ее дверь — но было закрыто. Тогда я постучал; за дверью послышались шлепающие шаги, и Рада спросила «кто там?» Я сказал: «бандито-гангстерито», — щелкнула щеколда, открылась дверь, я вошел, оглядываясь в поисках Рады... и вдруг какое-то существо — страстное, восторженное, горячее и совершенно голое — обвило мне шею руками, прижалось ко мне упругой голой грудью, лизнуло мне шею...

Это была Рада. На ней не было ни тряпочки. Она сжала меня крепко-крепко, — так, что я даже задохнулся, — потом подняла лицо (по щекам ее текли слезы) и стала целовать меня. Вначале — робко и нежно, а потом, когда я стал отвечать ей — все сильней и сильней.

Через минуту мы целовались, всосавшись друг в друга, как присоски, ели друг друга губами, терлись языками, вылизывали друг другу рты сверху донизу... руки мои сомкнулись на обнаженной талии Рады, и я гладил ее тело — все более и более