Её звали Элизабет. Она была тридцати пяти лет от роду и проработала у нас в семье восемнадцать лет, придя в качестве моей няни. Можно сказать, она заменила мне мать, которую я видел гораздо реже ее. Но я взрослел, и нуждался в ее заботах все меньше и меньше, поэтому постепенно она стала помощницей во всём!
Конечно, по роду своей работы она постоянно находилась со мной в контакте. Начиналось все со случайно увиденного, а потом присутствовало элементарное подглядывание. В те времена мечтой все жизни было желание искупаться с ней или принять душ: потереть ей спинку; поласкать, якобы моя мочалкой, ее прекрасное тело; потрогать, наконец, влажную и такую нежную кожу... Но, увы, что не дано — то недоступно. А вот спать вместе с ней в одной постели иногда приходилось.
Запомнился мне день рождения матери. Мы отдыхали на даче, и она собрала гостей там. Около одиннадцати вечера меня отправили спать и, засыпая, я долго слышал отголоски праздника. Гости решили остаться. Спальных мест на всех не хватало. Элизабет пришлось уступить свою комнату, и она легла со мной.
Я жаворонок. В то утро проснулся с рассветом и обнаружил Элизабет, спавшую рядом со мной! Прошедшая ночь не принесла прохлады было жарко. На ней была одета коротенькая и тонкая кружевная ночнушка. Постынёю, которой она укрывалась, сползла, и ее божественное тело было как на ладони. Налитые груди с большими сосками просто продавливали тонюсенькую эластичную ткань. Я залюбовался ею, разглядывая сквозь белье пленительные изгибы тела. К тому же, самый низ сорочки задрался почти до пупка, открывая ее соблазнительные и таинственно-привлекательные прелести. Сквозь малюсенькие светло-синие трусики был хорошо виден треугольник кучерявых волосиков на лобке. Некоторые из них даже выглядывали из-под кантов с боков. Чуть раздвинутые ноги позволяли рассмотреть ее гладкие бедра, а потом, когда я приблизился, — и рельефные выпуклости ее гениталий. Не сказать, что мне это было незнакомо! Но одно дело — фотографии в журналах и совершенно — другое увидеть такое в реальной жизни! Вдохнуть и ощутить запах женщины, исходящий именно оттуда, из таинственного и такого привлекательного места!
Я не решился ее потрогать, хотя и порывался. Но оконтурить ее выпуклости и впадинки своей ладонью, только чуть-чуть не касаясь ее кожи... дух, захватывало! А еще чувство опасности и недозволенности, которую я нарушал. В один момент мне показалось, что она проснулась... Я замер. Сердце стучало в груди молотом. Даже сквозь ткань и воздушную прослойку я чувствовал жар ее тела. Но ничего не произошло, она спала. Настоящее запрещенное эротическое приключение для того возраста. Да и вся она в утреннем полумраке казалась какой-то нереально-прекрасной застывшей нимфой из сказки. И не подумайте, что я был развратник. Просто, наверное, пришел срок, да и вызвала она у меня скорее неэротические чувства, а желание познания запретного.
* * *
Я помню, как лежал в полудреме в постели накануне своего дня рождения. Мои мысли были далеко. Я думал о