Счастливый отец. Когда нет другого выхода

Утром Вика практически сразу после завтрака упорхнула на пары, а вот у Марины сегодня занятия начинались после обеда. Мы весело болтали об учебе, обсуждая преподавателей и предстоящие экзамены. Обе мои дочери хорошо учились, наши отношения совершенно не мешали их образованию, так что разговор шел в беззаботном ключе. Когда Мариша принялась рассказывать о стареньком преподавателе, который почти ничего не слышал, но продолжал вести лекции, да еще и ухитрялся шутить и поддерживать интерес к своим занятиям, она не выдержала и рассмеялась. Да так, что прикусила язык. Тогда я не придал этому значения.

Потом Мариша, одетая в коротенький домашний халатик, который не скрывал ее стройных ножек, решила отправится в зал с домашним кинотеатром, чтобы досмотреть фильм. Но, как стало понятно позже, в тот день закончить просмотр киноленты нам было не суждено. Я бы не смог оторваться от созерцания ее милого личика, если бы чуть ниже меня не ожидала еще более прекрасная картина.

Халат не был запахнут наглухо, и великолепная юная грудь дочери приветливо манила меня соблазнительными изгибами. Марина повернулась ко мне спиной, чтобы выйти из кухни, и я не удержался. Моя левая рука легла на плечо девочки, а правую я запустил под халатик. Нежная аппетитная попка была восхитительно упругой и гладенькой. Марина только и успела охнуть от неожиданности, схватив своей маленькой ладошкой мою руку.

— Пап, пофли в жал, на диванфик!

Прикушенный язык не давал дочери выговаривать слова.

— Ну идем...

Я уже представлял, как мой член окажется в маленьком ротике дочки, как она будет двигать своей белокурой головкой, сжимая пенис нежными губками. Доченька, судя по всему, разделяла мои устремления.

Мы вошли в комнату. Марина села на диван, стеснительно сомкнув ножки и одернув полы халатика. Я просто ошалел от вида доченьки, которая сидела, смущенно положив руки на колени и глядела на меня огромными удивленными глазами. Член давно уже рвался на волю, я не стал его сдерживать. Расстегнув брюки, я наклонился к дочери и поцеловал ее прямо в маленький вздернутый носик. Когда я выпрямился, Мариночка еще шире распахнула глаза, хотя, казалось, это невозможно, и, приоткрыв ротик, коснулась язычком члена. А потом обняла его губками и уже хотела начать двигаться в своем излюбленном среднем темпе. Но ничего не вышло.

Мы совершенно забыли о травме, которую сегодня получила Марина. Ее прикушенный язычок не давал девочке насладиться процессом. Она выпустила член и грустно посмотрела на меня.

— Пап... В обфем, иж-жа яжика я могу. Больно. Давай ладофкой?

— Ладошкой? Но ведь тебе будет не так приятно...

Дочка виновато посмотрела на меня.

— Марина, не расстраивайся! Мы что-нибудь придумаем.

Я присел на край дивана как был, со спущенными брюками, и приобнял доченьку. Та доверчиво прижалась к моему плечу. В ее взгляде читалось одновременно и желание, и разочарование сложившейся ситуацией. Милое личико девочки застыло в ожидании.

В мою голову уже давно приходила эта мысль. Я гнал ее от себя каждый раз, хватаясь за