Яркое полуденное солнце освещало храм Миелины. Лучики солнца пробегали по заднему двору с садом богини добродетели, состоящим из обильно разросшихся грядок с картошкой, капустой и другими культурными растениями. С парадного фасада же сверкали яркие шапки цветов, поблескивая каплями воды от заботливого полива монашек. На входе во дворец богини, солнечные лучи согревали две белые женские статуи, сидящие на коленях и предлагающие путнику чашу с целительным напитком. Поднявшись по высоким ступенькам, зайчики терялись перед массивными воротами и застенчиво скользили ввысь, по серым сводам огромного строения. Проникая через круглые окна с разноцветными витражами, солнечный свет рассеивался и терялся в больших залах храма.
Повсюду кипела возня, носились молодая ребятня, помогающая по хозяйству, чуть более степенно, но не без лишнего волнения ходили монашки. И лениво, почесывая пухленькие пузики, да разглаживая бороды шествовали самые верхние чины храма. Все они готовились к празднику урожая — ежегодному летнему чествованию добродетельной Миелины. К храму уже стекался люд со всех ближайших деревень с подношениями, кто-то с мешком пшена, зажиточные крестьяне с целыми телегами снеди, а некоторые даже со скотиной, ведь как говорилось: «Отнесешь Миелине мешок пшена, а взрастёт в два раза больше».
В это самое время на дворе храма мирно беседовали два монаха, один толстый старец и молодой монах худощавого телосложения с аккуратной бородкой.
— И все таки я рад за тебя Новелл, за такой промежуток времени так продвинулся, скоро уже в столицу едешь, — лениво растягивая слова, словно они давались ему с трудом, молвил бочкообразный служитель.
— Мне будет вас не хватать мастер Ромул, вы столько для меня всего сделали!
— Конечно, мальчик мой, надеюсь, ты этого никогда не забудешь! И будешь вспоминать о старике даже за столичными стенами!
— Конечно не забуду! Даже могу сказать больше, рассчитывайте на любую помощь и поддержку с моей стороны.
— Как же радостно слышать мальчик мой, как радостно! — довольно улыбаясь закивал старый монах.
Новелл заверил, что он непременно не забудет старого монаха и перебросившись парой фраз, парень распрощался под предлогом организационных дел. Понятно дело, что Ромул жаждал приобрести покровителя в столице. Лично молодому монаху было абсолютно плевать на жирного старца, у него были совсем другие планы. Попав адептом в храм, парень существенно взлетел по карьерной лестнице и уже спустя полтора года собирал вещи к переезду в столицу. Однако это стоило кропотливой работы, приходилось постоянно льстить, лизать задницы и жить в паутине лжи и интриг. Для Новелла всё это было жутко утомительно, но конечная цель стоила того! Верховная жрица Миелины! О чудесный, юный цветок! Прекрасная дева была внучкой верховного служителя и в возрасте двадцати лет заступила на столь важный пост. Слухи о её красоте распространялись по всем окрестностям. Молодое воплощение богини, истинной добродетели, так называли окружавшие её люди. Худенькая и легкая как пушинка девушка, представала в церемониальной одежде расшитой золотыми, фиолетовыми вставками и держала в руках деревянный посох с инкрустированным рубином. Золотистые кудри