Повесть о Настоящем Мужике

вечер он ласкал одну из этих женщин и отдавал ей своё семя.

Но Евсей не был бы самим собой, если не искал бы новых встреч и новых утех.

В очередной раз, обходя караулом село, он услышал сначала забористую брань, произносимую женским голосом, а, потом всхлипы и стоны.

* * *

Фроська росла девчушкой маленькой и щуплой. Но, когда подошел возраст входить в пору женской зрелости, бедра её раздались, сиськи выперли вперед, а вот росточек и конопушки на лице так и остались прежними. Поэтому удивительно было, что успела она выйти замуж и даже пожить неделю с мужем до того, как забрали его в армию.

В общем, девственности, при наличии мужа, она лишилась, но вот, как была девчонкой, так ...и осталась. К тому же не давалась ей никогда никакая мужская работа. Вот если надо было сшить чего или вышить, сплести, связать. Тут её талантам не было конца. Но если надо было нарубить дров или распилить бревно, то без травмы тут не обходилось.

Вот и сейчас попытавшись расколоть колоду, Фроська получила удар куском расколовшейся колоды в одну голень и огромнейшую занозу в другую.

Евсей зашел на звуки этих стенаний и увидел уморительную картину: Фроська сидела на колоде для рубки дров, и одной рукой гладила наливающийся синяк на одной голени и одновременно пыталась вытащить огромную занозу из другой, при этом скороговоркой материлась.

Евсей выдернул щепку из ноги Фроськи и сказал, как приказал: «Принеси самогону — промыть надо, а то загниет».

Фроська бросилась выполнять приказ.

Евсей, тем временем, снял кашкет, френч и нательную рубаху. Положил их на лавку. Ухватил оброненный Фроськой колун. И начал колотьё: удар топора в дровиняку, что лежит на земле, она, как сама подпрыгивает и летит на колоду для рубки. Удар, и дровиняка разлетается на ровные красивые полешки.

Фроська залюбовалась работой Евсея, забыв даже, что в руках у нее бутыль самогона, а в ноге саднящая рана от занозы.

Евсей наколол ей дров дня на два — на три. И решил на этом пока остановиться.

Подошел к Фроське и сказал: «Ну, пойдем лечиться!».

Зашли в дом.

«Найдешь лоскут чистой тряпицы?», спросил Евсей.

Фроська послушно принесла застиранный кусок рядна.

«Так давай — садись на кровать, чтоб мне сподручней было!», заявил Евсей.

Фроська провела его в спаленку и уселась на кровать, вытянув на ней ноги.

Евсей присел рядом. Потом поднялся, принес кружку и плеснул в нее грамм сто самогона.

«Давай внутрь — тоже надо!», ловко объяснил он.

«Я не пью!», запротестовала Фроська.

«Это лекарство!!!», возразил Евсей.

Фроська выпила, поперхнулась и маленькая струйка самогонки просочилась у нее изо рта. От выпитого у Фроськи закружилась голова, а через пару минут стало как-то весело. Она хихикала, когда Евсей протирал ей ранку тряпкой, намоченной в самогоне, хихикала когда Евсей гладил ее ноги, ляжки. Но когда Евсей полез в трусы, вдруг грустно сказала: «Я ж замужем, я Сашку своего люблю».

Евсей поглядел на нее внимательно и сказал: «Ну, вот ты меня приласкаешь, а может где и твоего Сашку