Усадьба

стол с обильной закуской и водкой. Стоит сказать что не все приняли приглашение и за столом нас было человек пятнадцать. Справа от меня сидел здоровяк Федор тридцати лет от роду, весельчак и пьяница. Слева Егор — сын полковника С. Дам за столом было две. Во первых пышнотелая хозяйка дома сорокалетняя Екатерина Львовна. Чуть поотдаль от нее сидела ее дочь 18 летняя Маша, девица заметная и как твердила молва питавшая некоторую слабость к мужчинам.

Эх водка! Хороша! Холодная, да еще с перчиком на дне. Пить такую в радость душе, да и для кишок полезно.

После рюмки-другой, за столом воцарилось привычное в таких случаях веселье. Федор широким жестом приглашал налить по следующей, сопровождая приглашение прибаутками так, что отказаться было уж совешенно не возможно. Да и зачем отказываться. Охоты не получилось, а что же кроме водки смоет с души тоску по развлечениям. Раскрасневшаяся от жары Екатерина Львовна уже опустила декольте несколько ниже чем допустимо в обществе и несколько пар мужских глаз похотливо следили как при каждом вздохе колышуться ее холеные полные груди. Дочь ее уже пол часа не сводила глаз с черноволосого красавца Егора. Последнего, однако, более беспокоила судьба пострадавшего родителя и страстных взглядов Маши он не замечал.

— Даниил Степанович, неужели вы так просто спустите мужикам за их ротозейство? — Вопрос обращенныи к недавно пришедшему Л-скому, заставил всех обратить внимание на говорившего. —

Стоит сказать, что об усадьбе помещика К ходили самые жуткие вести. Все знали, что в обращении с мужиками он был лют в чем многие из присутствующих могли неоднократно убедиться.

— Выпорю всех к черту. Пусть знают. — Мрачно пробурчал Л-ский.

— И Вы, дорогой Даниил Степанович, считаете это достаточным? Посудите сами. Им к порке не привыкать. Полежат чуток под плетью, а потом глядишь и вновь ничему не научаться. —

— Вот-вот надо за такое как следует наказать. — Егор решил вмешаться в разговор. — Не гоже, чтобы господам охоту портить. —

Остальные гости стали с интересом слушать завязавшуюся беседу. По лицам многих было видно, что они не прочь увидеть экзекуцию. Большинство из них пороли своих крестьян и многим это со временем стало доставлять удовольствие.

— Ну что-ж раз так, то и впрямь стоит придумать кару посерьезней. — Л-ский вполне осознал, что хотят видеть гости. —

Не прошло и часа как в гостинную привели трясущегося от страха Василия, что командовал загонщиками. Вместе с ним привели и всю его семью. Жену — тридцати пяти лет от роду и двух дочерей — тринадцати и десяти лет. Василий понимал, что его будут пороть и сделают это прилюдно на глазах его детей. Бессильная злоба охватила его. Он смотрел то на скамью с прикрепленными к ней кожаными ремнями, то на ухмыляющиеся рожи конюха и трех его подручных.

— Ну, сымай портки. Да пошевеливайся господа ждут. — Конюх указал рукой на скамью.

Василий снял рубаху но штаны снимать не стал. Помошники конюха тотчас завернули его руку за спину, резким движением спустили 

---

По принуждению, Экзекуция

---

Вернуться назад