Повесть о Настоящем Мужике

он, не смотря на сопротивление девки, скрутил ей спереди руки крепкой бечевой, всегда имевшейся в его кармане. Скрутив кисти рук, он повалил девку на топчан и затем прикрутил их, завернув девке за голову к верхней поперечной доске топчана. После чего сел рядом с ней.

Теперь девка лежала перед ним на топчане и никуда рыпнуться уже не могла.

«Так, и что у нас тут?», строго спросил Евсей, расстегивая на девке ситцевую кофточку. Под кофтенкой ничего по летней жаре не оказалось. И Евсей с удовольствием облапил небольшую грудь, по-хозяйски провел рукой до пупка, погладил бока. Девка ему нравилась: не толстушка, но и не худышка, грудки небольшие, но полненькие.

«Что вы делаете, так нельзя!», уже хнычущим голосом пролепетала девка.

«Городская недотрога», подумал Евсей, а вслух сказал сердитым голосом:

«А может ты тут чего запрятала?!», и задрал девке подол юбки до пупа, завернув край подола за поясок юбки, чтобы она далее его действиям не мешала.

На ней были белые ситцевые трусики типа трико. Евсей, не рассусоливая далее, сдернул трусы до колен. Девка забилась, но руки были прикручены к топчану крепко, и она смогла только положить ногу на ногу, пытаясь закрыть промежность ногой.

«Так и знал, что ты там что-то прячешь!», с ехидной улыбкой сказал Евсей.

Затем встал с топчана и сдернул с нее трусы полностью. Девка покраснела лицом и отвернула его в сторону. Евсей тем временем разделся, повесил аккуратно френч и галифе на стул, затем снял нательную рубаху и кальсоны. Для полного порядка подошел к двери и накинул крюк на скобу, чтобы никто не помешал его делу. Затем подошел к девке, отвел одну ее ногу в сторону и уселся на топчан между ее ног, так, что одна ее нога была у него за спиной, а вторую согнутую в колене он держал рукой за ляжку.

Девка наконец поняла, что от нее хотят. Губы ее задергались, и она жалобным шепотом попросила:

«Не надо, я еще девушка!».

Евсей поглядел ей в глаза, погладил ляжку и сказал:

«Ну, так и что, пора, значит, бабой становится».

Девка вдруг заплакала, не в голос, а так, слезы только полились.

«Да, а если меня потом замуж никто не возьмет?»

«Тю, дура!» усмехнулся Евсей, «Да после войны тут нигде девок не будет: или немцы снасилят или красные, если вернутся!»

Он раздвинул пошире ей ноги и начал гладить промежность, развел лепестки нижних губ в стороны и погладил низ лобка, где знал — у женщин самое чувствительное место. Девка поняла, что всё это неизбежно и перестала хныкать и дергаться. Просто лежала, закрыв глаза. Евсей заметил, что из-под ее попки выглядывает край подола, который спереди был завернут.

«А, черт, ведь кровью попачкаю, а может у девки юбка то всего одна!», подумал Евсей, «А если не юбку, так постель — непорядок».

Он отпустил ее ноги, встал с постели и достал из френча большой носовой платок. Девка удивленно открыла глаза и глядела, что он собрался делать.

«Подстелить надо, а