Привет из комсомольского прошлого!

крошечная. Письменный стол со стулом у окна, маленький шкаф и кровать-полуторка. Больше там и поместиться-то нечему.

Разуваясь, я нечаянно роняю ботинок.

— Тихо! Что ты, как слон? Здесь везде уши! — разбирая кровать, шипит она на меня...

Весь день, таская за ней шмотки, я хотел этого, всё для этого делал, надеялся и боялся верить, что так и будет. Откровенно говоря, потрудиться пришлось основательно. И вот, Закрыв глаза, она лежала на спине. Удивительно, как она трепетно смущалась. Пунцовые щёки пылали, резко контрастируя с ослепительно белым телом. Довольно тяжёлые груди, слегка раскатившись в стороны, мелко вздрагивали от прерывистого дыхания.

Я целовал её пунцовые щёки, едва касаясь губами, ласкал шею. Накрыв ладонями, сжимал груди, наслаждаясь их естественной упругостью. Нежно гладил живот, спускаясь рукой всё ниже и ниже, пока пальцы не зарылись в шелковистый пушок на лобке. Добравшись до половых губок, осторожными прикосновениями приоткрыл их, любуясь нежно розовым цветом её зовущей плоти.

Она даже ни разу не пошевелилась, только дыхание с каждой минутой становилось всё глубже и глубже. Мой член давно готов был лопнуть от перенапряжения и нетерпения. Медлить больше не было сил. Раздвигая коленом её ноги, я, чуть дыша, опустился на неё, чувствуя, как начинаю входить в её тело. Она как-то подобралась, напряглась вся. Замирая от сладостного изнеможения, я надавил членом прямо в неё.

Беспомощно охнув, она неожиданно рванулась подо мной всем телом. Мне большого труда стоило её удержать. И, вдруг, пронзительно закричала. Но остановиться я уже не мог. Не обращая внимания на её крики и попытки вырваться, я двигался и двигался. И на каждое моё движение она откликалась громким:

— А-А-А!!!

Причём кричала во всё горло. Кричала как-то жалобно, беспомощно, с широко раскрытыми глазами, больно вцепившись ногтями мне в плечи. И взгляд был какой-то пугающий, безумный, ничего невидящий.

Она задёргалась ещё сильнее, резко раздвинула ноги шире, подняла, обвив ими мою поясницу, и сильно прижала меня к себе. Я попытался освободиться, но ничего не получилось. Содрогаясь, как в конвульсиях, она, наконец, перестала орать, замерла на мгновение и, расслабившись, отпустила меня, обессиленно уронив ноги. Стоило мне пошевелиться, как она просто сбросила меня с себя.

Потом опять неподвижно лежала с закрытыми глазами. А я сидел рядом, не в силах осознать, что это было сейчас. Но продолжалось так не долго. Она открыла глаза, поднялась и села рядом.

— Ты что не успел? — взяла в руку мой всё ещё напряжённый член.

— Ой! — вскрикнул я от неожиданности.

— Тихо! — Состроила она страшную гримасу, наклонилась и взяла его в рот.

Сексуальная революция у нас в стране тогда ещё не произошла, и нравы были строгие. В свои восемнадцать лет я уже давно не был девственником. Но такое со мной случилось впервые. А уж для женщины в те времена минет считался верхом грехопадения. Да и подавляющее большинство попросту и не знало, что это такое и как это надо делаеть. Не пользуясь языком, глубоко не заглатывая,