Цербер

пожалуюсь послу, да я в МИД жалобу отправлю! Кто он такой вообще? Чудище лесное, хамская морда, быдло! И еще в государственном аппарате работает! Сволочь.

Сердце ныло в предчувствии того момента, когда мне придется зайти внутрь. Из опыта я уже знала, что прежде, чем пройти в заветный коридор посольства, сначала нужно зарегистрироваться и отксерить паспорта как раз у этого самого Цербера. Он же и провожал к нужному кабинету. А это значило, что мне придется снова пребывать с ним в контакте. Коленки дрожали от страха и волнения. Тяжелая дверь в посольство периодически открывалась, в проеме возникал гигантский силуэт Цербера, и он сердито гавкал чью-то фамилию. Я нервничала. Я еще не записалась на прием, моей фамилии нет в списке, когда же меня позовут? Но вскоре дверь снова распахнулась, и он, глядя на меня, скомандовал:

— Сюда иди.

На ватных ногах я подползла к нему, и протянула паспорт. Свирепо глянул на фото, потом на меня — прежде я красилась в темный цвет, и в паспорте как раз красовалась Юля-шатенка, но пару лет назад я вернулась к своей естественной блондинистости, и стала выглядеть абсолютно иначе. Цербер сверил фотку еще раз, и пропустил меня в тесный предбанник, закрыв двери. Молча сунул мои паспорта в ксерокс, и я надеялась, что он по-быстрому все сделает и пропустит в кабинет. Но вдруг Цербер заговорил, на удивление не таким чудовищным голосом.

— Девушка, не обижайся на меня. Я же вижу, глаза на мокром месте. Работа у меня такая, нервная. С утра вон эти чурки долбанные всю кровь выпили. Идут все валом, черножопые, все граждане России блядь, по-русски ни хуя не понимают, бараны.

— Но надо же уметь различать! — Возмущению моему не было предела. Сама понимаю, как бесят все эти «россияне» финно-угорских языковых групп, но я, белокожая блондинка, вполне милая и культурная девушка, неужели же меня можно было поставить в один ряд с ними? — По-моему я не похожа на местных аборигенов. Зачем надо было так хамить? И это не в первый раз. Я на вас жалобу напишу.

Мужик отксерил мои документы, но паспорта отдавать не спешил.

— Не обижайся, Юленька. Если я каждого буду слушать, они вообще на шею сядут. Увидят, что я с тобой воркую, и ломанут как стадо.

Он подошел ко мне ближе и слегка приобнял за плечи:

— Проходи в четвертый кабинет.

— А талон? — уточнила я.

— Я сам пробью. Мы чурок к терминалу не подпускаем — сломают же к херам. Давай, иди в кабинет, малыш. — Сказав это, он фамильярно пришлепнул меня по спине, явно метясь гигантской ладонью в задницу.

Удивленная, я послушно побрела в кабинет. Там никого не было, пустой стол, несколько стульев, прошлогодний календарь — типичный интерьер подобных заведений. Я ждала минут десять, наконец дверь отворилась и вошел Цербер.

— Я твои документы отдал уже, щас печати проставят и готово. Посиди пока тут. — Проговорив это, он повернулся к двери и закрыл