Долгое возвращение домой

каким то рыхлым. В общем, не похожим на студента, в моём представлении.

Учился в области. Должен стать кем то. Кем, я так и не понял.

Отец добавил седины. И крепости мужика. Виду не подавал, но был рад приезду сына. Спросил: «Едем?»

«В смысле на рыбалку!"После моего ответа, о количестве и размерах рыбы, виденных мною, хмыкнул.

Мол это всё не то! Вот он то! Ого го! Братишка иронично поджимал губы. А мама просто улыбалась.

Я не заметно, как бы исподтишка, разглядывал её. Переодевшись, и слегка тронув лицо макияжем, она

преобразилась. Нет, не кардинально, но как то не понятно.

Передо мной сидела взрослая женщина. Уложенные в причёску, длинные волосы красиво обрамляли лицо.

Лёгкие, почти не видимые морщинки у глаз, добавляли очарования. И бросив на неё быстрый мгновенный

взгляд, тут же хотелось посмотреть ещё раз. Совершенно не произвольно, из меня вырвалось."Мама, ты такая красивая!» Она смутилась, но взгляд

не отвела. Слегка покраснев, ответила."Ну уж, ты выдумал. Обычная я»

Отец разливавший по рюмкам, и слегка захмелевший добавил."Ну, что есть, то есть."Чем ещё больше

смутил её. Она махнула рукой."Да ну вас!"И встав, пошла на кухню. Оттуда донеслось: «Будем пить

чай!»

Чай мы пили вдвоём. Мужики категорически отказались. Мотивируя тем, что мол чай не водка. Много

не выпьешь. А не много погодя, дружно отправились спать. Я помог маме с посудой. И включив «хитрый»

светильник, мы устроились за кухонным столом. Приоткрыв форточку, я закурил.

«И я то же с тобой, курну за компанию."Это было не ожиданно, и видимо отразилось, на моём лице.

Достав откуда то пачку сигарет, она закурила.

«Так... Балуюсь иногда. Пачки на пол года хватает. Папка смеётся. Оно мол тебе надо, такое курево?»

Стряхнув пепел, продолжила: «А иногда хочется. Просто посидеть одной, Никуда не торопиться...»

В каждой фразе, теперь когда мы остались вдвоём, сквозила, какая то не досказанность.

Затушив сигарету, она накрыла своими ладошками, мою руку. И на душе, вдруг стало легко. И как то

радостно. Как когда то в детстве. Я снова знал, что рядом сидит человек которому можно безоговорочно доверять.

И захотелось выговориться, как давно не хотелось. Наверное, с той поры, когда после

контракта, в госпитале мы пили спирт. Серьёзно никого не задело. И говорили говорили, не пьянея.

Мамины ладони, слегка сжали мои. И я не выдержал. Рассказывал, перескакивал с одного на другое. Где то повторялся.

Как было тоскливо, когда остался один. А парни уходили, с ранеными. И некого было, больше

оставить, для подмоги. А подмога всё же пришла. Когда почти кончились патроны.

Вспоминал о восторге, при первом выходе в море. Рассветы и закаты, на безбрежных просторах. Об удивлении. При первом золоте, намытом артелью. Какое «оно» не похожее на золото.

В моём рассказе, про заглохшую машину, на севеРах, даже сквозили нотки юмора. Хотя какой там юмор.

За бортом минус 39 и кажется, что воздух звенит...

Меня слушали не перебивая. Без охов и ахов. Просто слушали. А когда я замолчал, мама проведя рукой

по голове, всё таки вздохнув произнесла: «Бедный ты мой..."И снова закурила.

Помолчав не много, мы