Голубые глаза питона (быль)

в центр лиц, не имеющих в столице своего жилья. Проводив мужа, Людмила Васильевна как-то сразу обмякла и стала мало разговорчивой. Мы понятливо переживали, считая, что ее гулена капитан первого ранга попросту убегает от новой жены, уже мысленно, променяв ее на вертлявую двадцати пятилетнюю брюнетку из соседнего управления, где о ее поведении не судачил разве что самый ленивый из всех мужчин. Мне было жаль смотреть на нашу красавицу, так внезапно теряющую своего нового гулену мужа. Женщины нашего отдела, нашептавшись о мужском вероломстве в любви, заботливо ухаживали за нашей красавицей, стараясь отвлечь ее от печального факта о скорой потере ее мужа. Порно рассказы на cэфaн точка pу. И вдруг в одно утро позвонила наша красотка и пожаловалась подругам, что она приболела и просила, чтобы я навестил ее в удобное для меня время.

— А что купить нашей болящей? — спросил я, собираясь поехать домой к нашей бедняжке.

— Думаю, что ее развеселит рюмка армянского коньяка больше, чем любой презент, — заявила одна из сотрудниц, стрельнув насмешливым взглядом в мои сострадательные глаза. Вот только что мне сказать своей жене, когда она вечером зайдет сюда? — навострил я уши и тут же был удовлетворен хором сотрудниц о благом деле в помощи болящей, пообещав мне, что моя супруга будет проинформирована на высшем уровне, что означало: этой ночью я могу спать спокойно в чужой постели. Нет! Что ни говорите, но народ у нас на работе был очень внимателен к чужому горю и делал все возможное и невозможное, чтобы оказать помощь своему сотруднику.

И вот, нагруженный подарками, я стою у двери квартиры нашей красотки. На мой звонок послышался шелест тапочек за дверью и нежный голосок пропел:

— Кто там?

— Это я, ваш начальник, Людмила Васильевна.

— О-о-о! Рада вас видеть, шеф. Проходите, не стесняйтесь, будьте как дома, — она так стрельнула в меня своими голубыми глазами, что я почувствовал на себе взгляд питона, готового проглотить свою жертву...

... Я сидел в гостиной комнате, увешанный копиями картин некоторых великих русских художников, где вдруг обнаружил, что одна из них чем-то отличается от всех. На полотне был написан высокий старец-мужчина, перед которым на коленях стояла на полу шикарная женщина со слезами на глазах.

— А это чья работа? — повернулся я к хозяйке, кивнув в сторону этой картины.

— О-о-о! Сразу вижу специалиста по части живописи. — усмехнулась она, поставив передо мной серебряное блюдо с дымящимся шашлычком.

— Неужели это вы? — кивнул я в сторону картины.

— Угадали...

— А кто автор полотна?

— Каюсь! Это я...

— Гм... Да вы Рембранд Людмила Васильевна, — усмехнулся я, пожирая взглядом ее белую грудь так откровенно заметную в декольте ее ночного халата.

— Да, что вы, шеф! Это так. Просто первая проба кисти художника, — засмеялась она и так одернула свой халат, что обе груди, казалось, вот, вот, выпрыгнут наружу. Когда она повернулась и пошла снова на кухню, то я увидел две прекрасные голые