Дочки-матери. Главы 1—14

горячее семя могло бы впитаться в её кожу вместо крема от загара. Она бы измазалась вся, там её столько вылилось.

— Офигеть! — воскликнула Вероника, вырывая Катю из мечтаний. — Я два раза кончила, пока смотрела. Ну у дяди Миши и хер.

— Видела такие когда-нибудь? — Катя незаметно поправляла завязочки трусиков.

— Ну не такие, но почти, — Вероника ухмылялась, поглаживая себя по животику.

Они гуськом двинулись к выходу. Катя шла следом за Вероникой.

— Больно, наверное, когда входит, — спросила она робким голосом.

— С чего ты взяла? — Вероника обернулась. Ухмылка играла на её раскрасневшемся личике.

— Ну он же большой.

— Ну и что? Ты ещё не спала с мальчиками?

— Нет.

— Понятно тогда. Знаешь, ничего страшного в этом нет.

Они вышли из кустов. Вероника первая выскочила на лужайку.

— Вначале только непривычно, а потом лежишь и удовольствие получаешь, — сказала она, пританцовывая, растягиваясь в довольной улыбке до ушей.

— Даже если он большой? — Катя топталась на месте, смущённо отводя глаза, поправляя волосы.

— Чем больше, тем лучше, — Вероника встретилась с Катей весёлым озорным взглядом. — Но всё от мужчины зависит. Если он умеет женщину возбудить, тогда и размер не важен.

Они пошли в сторону леса. Катя срывала одуванчики и находу плела венок. После мастурбации под забором ей хотелось избавиться от чувства вины. Переключиться на чужие обстоятельства. — Интересно, зачем дядя Миша гладит себя? — спросила она.

— Дрочит, ты хочешь сказать?

Катя смущённо рассмеялась.

— Ну да. Зачем он дрочит?

— Напряжение хочет снять.

Вероника отвечала быстро, будто колбасу резала, и эта убедительность действовала на Катю удручающе. Она чувствовала себя неопытной глупышкой, что, впрочем, не мешало ей наслаждаться разговором на интересующие её темы.

— А чего возле туалета? — спросила она.

— А где же ещё? Мы же смотрим.

Катя остановилась и уставилась на Веронику, которая, встретившись с ошарашенным взглядом подруги, ухмылялась в обе щёчки. Она тоже остановилась и повернулась к Кате всем телом.

— Думаешь, он знает? — Катины губки испуганно приоткрылись.

— Конечно. Ради тебя и старается.

— Меня? — Катя захлопала ресничками.

— Ну да. Вряд ли он Настю хочет трахнуть. Всё-таки родная дочь. Хотя кто его знает.

— Так ты думаешь, он всё знает и дрочит, чтобы мы видели? — Катя бросила незаконченный венок в траву. Игры в сторону, пришла пора пожинать плоды детской беспечности.

— А ты как думала? Зачем ему, по-твоему, на забор дрочить? Пошёл бы лучше журнальчик посмотрел или видик. А так — живая публика.

Катя тяжело дышала, не зная, как реагировать.

«Вероника права на все сто!» — думала она.

— Пипец, а я думала, он так просто, — произнесла она вслух, облизывая пересохшие губки.

— Так просто детей в капусте не находят, — Вероника была довольна собой, ухмылялась от всей души.

Катя улыбалась растерянно.

— Да ты не переживай, — сказала Вероника. — Он же не пристаёт к тебе.

Катя хмыкнула.

«Этого ещё не хватало!» — с опаской думала она.

Они продолжили путь к берёзовой роще.

11

На просёлочной дороге Настя встретила подруг скучающим взглядом. Она щурилась, будто от солнца, хотя на самом деле выражала знакомое Кате