Ликвидация безграмотности

в землю свою лопату. Теперь они работали молча. Стал накрапывать дождь.

Вернувшись в дом, он долго и с наслаждением мылся в ванне.

— Ты, как китаец, — сказала Катя, когда он, наконец, вышел из ванной.

— Почему — китаец? — спросил Сашка.

— Я читала, что они моются по два часа, — рассмеялась Катя.

Пока Катя плескалась в ванной, Сашка перебирал свои магнитофонные записи.

Эх, знал бы, что так будет, попросил бы у Петьки бобину с записью, от которой все пацаны балдели. Там такая тихая музычка, но фоном идут женские стоны, вначале тихие, потом все громче и громче. Ежу понятно, что происходит. Петька говорил, что эта запись действует на девчонок не хуже эротического фильма. Помогает, если нет видака. Но, увы, придется обойтись тем, что есть.

Послышалось жужжание фена. Значит, Катя закончила водную процедуру.

Вскоре в дверь вежливо постучали. Сашка отворил и Катя вошла к нему в комнату. На ней был длинный махровый халат и полотенце на плечах.

— Ну, что будем слушать? — спросила она, усевшись на диван.

— Да вот, звезды русской эстрады, — пробормотал Сашка.

Все его мысли были об одном. Что она, возможно, совсем голенькая под этим махровым халатом. Он включил маг и с деланной простотой плюхнулся на диван. Некоторое время они сидели неподвижно, слушая музыку. Потом Сашкина рука, словно сам по себе переместилась в сторону Кати, и он положил свою ладонь поверх её ладошки. Нужно было что-то говорить. Но что? Про Грецию, что ли?

— Устала? — спросил он заботливо.

— Нисколько! — ответила она весело.

Сашка осторожно, как котёнка, гладил её ладонь.

— Ты делаешь маникюр? — спросил он, поднеся её руку к своим глазам.

— Да, иногда, — ответила она.

— Какие у тебя тонкие пальцы, — тихо сказал Сашка.

Катя промолчала, а он вдруг поднёс её руку к своим губам и поцеловал.

Затем он обнял её за плечи и притянул к себе. Совсем рядом были её глаза, её губы, он потянулся к ней и поцеловал. Какой это был кайф!

Губы Кати почти сразу слегка раздвинулись, Сашка понял, почувствовал, что она отвечает ему. Это было так непривычно. Чтобы первый поцелуй, и такой полноценный! С Наташкой они, пожалуй, никогда так не целовались. Через мгновение он ощутил, как её маленький язычок скользнул по его зубам, раз-другой. И он понял, он вспомнил Петькину науку, о том, чтобы, целуясь, проникнуть языком между губ партнёра и о том, как это здорово.

Он понял, что, Катя, целует его именно так и, шалея от собственной смелости, скользнул рукой под полу её халата и от восторга замычал что-то совсем нечленораздельное. Было от чего! Под его пальцами была голая девичья кожа! Он коснулся её тела где-то на животе и сразу повёл руку вверх. О, боги! И грудь её была голой! И он накрыл своей горячей ладонью эту чудную пирамидку, накрыл, поражаясь тому, что её грудь была как раз по его ладони. Или, наоборот, его ладонь идеально подходила для её груди?

— Катя, Катенька, — зашептал он бессвязно,