Ночи любви. Часть 5

танцев, — он лукаво улыбнулся и чмокнул пылающую щёчку. — Скажи, наверняка, что-то привлекло твоё внимание, чего-то захотелось попробовать самой? Ну же, перестань смущаться... ведь между нами не должно быть секретов, — он опять заглянул ей в глаза. — Покажи мне просто пальчиком, а чуть позднее мы и сами попробуем сделать так.

— Здесь всё так... необычно, — призналась Анна. — Хотя кое-что мы уже делали.

— Вот как! — Сергей на самом деле удивился. — Что ты имеешь в виду?

— Ну, вот же, — пальчик жены указал на картинку, где были изображены могучий мужчина и крупная женщина во время любовного соединения. Он стоял на ложе на полусогнутых ногах, высоко подняв ноги дамы, чуть согнутые в коленях, удерживал их за большие массивные бёдра. Она же почти висела вниз головой, слегка опираясь на локти. Её широкая спина выгибалась, а низ, вернее, то место, что находилось между широченными бёдрами, плотно прижималось к такому же месту мужчины.

— Помнишь, мы делали так несколько раз? — спросила Анна со смущённой улыбкой.

— Да, — согласился Сергей. — Но, помнится, — он тоже улыбнулся, — ты тогда не очень-то была в восторге.

— Просто я всегда хочу видеть тебя, твоё лицо, глаза, тут же я была повёрнута к тебе спиной, — призналась она.

— Зато какой восхитительный вид открывался мне, — усмехнулся Сергей.

— Знаешь, — Анна смущённо опустила взор, — мне очень хотелось бы вот так, — она указала на вторую гравюру, под которой значилось название — «Ахилл и Брисеида».

Мужчина атлетического сложения, в рубашке, стоя почти во весь рост, лишь слегка выдвинув левое бедро, удерживал на руках крупную дородную женщину, взяв её под колени. Руки дамы держались за его шею. Она была в одежде, и только на груди в распахнутый вырез свободно свисали огромные груди, напоминавшие спелые дыни, да задранная выше пояса юбка обнажала круглый зад, ноги с широченными аппетитными бёдрами, между которыми виднелась распухшая от страсти пещера. В это вожделенное место и вошёл конец распираемого от желания фаллоса Ахилла. Мышцы его ягодиц были напряжены, как и зад Брисеиды, художник мастерски показал, что любовники содрогаются, отдаваясь своей страсти.

Сергей загадочно улыбнулся.

— Ты опять смеёшься! — Анна с притворным возмущением хлопнула мужа по руке.

— О, нет-нет, любовь моя! Я поражён вкусом Ахилла. У этого грека чертовски дурной вкус, — рассмеялся Сергей и объяснил, видя недоумение жены: — Огромная слониха его любовница. По всему видно, он умрёт, задавленный ею.

— Полагаю, это видение художника. И потом, у всех свои идеалы, — пожала плечами Анна.

— Идеал на свете только один и он достался мне, — мягко сверкнув глазами, Сергей усадил жену к себе на колени, взял в ладони её личико и прикоснулся к губкам нежным и долгим поцелуем.

Анна глубоко вздохнула, от поцелуя мужа у неё закружилась голова.

— Серёжа, — прошептала она, обнимая его шею.

Он ощутил, как забилось её сердце, прижался губами к аккуратной выпуклой родинке под правым ушком. А его руки скользнули по её плечам, медленно опустились ниже, и ладони сомкнулись на