В объятиях пирата. Часть 2

прошлой жизни всколыхнули в нём что-то неприятное. Наверное, так и было.

— Нет! Нет! — горячо воскликнула Анна. — Ты не негодяй! Ты благородный, смелый человек!

— Любовь моя, я — пират! — твёрдо возразил ей он и в его лице вдруг промелькнуло прежнее жёсткое выражение.

— Ну, и что? Я... не знаю, как и почему ты оказался им, но... для меня важна твоя суть, какой ты есть человек! — лихорадочно блестя глазами, не согласилась она с ним.

— Хорошо, — Дюваль грустно усмехнулся, — тогда ты должна узнать о моём прошлом.

И он заговорил, задумчиво глядя на волны. Воспоминания причиняли ему боль.

— Я единственный сын графа Анри Дюваля. Однажды вместе со своим камердинером я плыл на корабле к родственникам. На нас напали. Мой слуга был убит, а меня спас Старина Джим. Мне было четырнадцать лет. Джим воспитал меня, как сына. Сейчас мне двадцать девять. Капитаном я стал в восемнадцать лет. Это довольно странная история. На корабле случился мятеж и меня выбрали за... Нет не за храбрость, — он улыбнулся, — за безрассудство. Я бросался, сломя голову, в самую гущу и не думал о смерти. Драться стало моей жизнью. И меня почему-то многие боялись, прозвав Стальным. Так я стал капитаном... Мы ни разу не проиграли ни одного сражения, и ребята были мной довольны. Конечно, я привык постоянно быть на чеку. У пиратов так — чуть дашь слабину, тебя выкинут за борт. Поэтому я держал на корабле железную дисциплину. Но честно делил добычу.

— Пока не появилась я? — спросила Анна.

— Да, — он усмехнулся и потрогал её носик, — пока не появилась ты, моя милая добыча.

Дюваль сгрёб её в объятия, спрятал в них, как в коконе, прижался носом к её щеке и заговорил вновь:

— В самом начале, когда Джим спас меня, я... пытался бежать, но потом... Эта жизнь захватила меня. Я был глупый юнец, бредивший морем и не знавший жизни пиратов. Тогда я всё видел в романтическом свете.

— Но ты внешне не похож на бандита! — заметила Анна.

— Да, так все говорят... Просто... я не думаю, что бандит должен непременно дурно пахнуть и выглядеть, как свинья, — неожиданно засмеялся он. — И потом, у нас часто бывали пленники... С ними нужно было уметь говорить, договариваться о выкупе. И охотнее они шли на контакт с... человеком опрятной наружности.

— У вас бывали пленники или пленницы? — отстраняясь от него, спросила Анна.

— О! Мадам, вы ревнуете?! — его лицо просияло. — Да, были и пленницы. Но вы оказались единственной, кто взял в плен меня.

От этих его слов сердечко Анны заколотилось с отчаянной силой. Она сидела в кольце его сильных рук и, слабея всё больше, ждала его поцелуя. Но он вдруг почти грубо — так ей показалось — оттолкнул её и приказал тоном, не терпящим возражений:

— Всё, мадам! А теперь ступайте! Вам придётся остаться одной до завтрашнего вечера. Я намерен обследовать остров.

— Но... — Анна едва не плача, стояла, с возмущением глядя