Школьный вальс

по телевизору, ведь в те годы у меня еще не было интернета. Но это... превосходило в тысячи раз — настолько красивым было это зрелище.

Она ласкала ее долго, наверное, минут десять или пятнадцать. Мое дыхание становилось все более тяжелым, сердцебиение учащалось, грудь просто разрывало изнутри. Мой Эверест в штанах уже был не просто возбужден, он болел от напряжения. С эти что-то надо было делать. Срочно...

Я оглянулся по сторонам. Сейчас — половина восьмого вечера, в школе, кроме охранника на первом этаже — никого, не считая нас, конечно. За окнами темно, в коридоре тоже темно, свет только в одном из классов. И я решил сбросить напряжение прямо в коридоре — осознание того, что будет эсктримальный, в сущности, способ, ведь вероятность того, что меня застукают, все же оставалась, возбуждала меня еще больше. Пускай я сейчас, заляпаю пол под дверью, — наверняка эти две сучки, найдя ее, предпочтут молчать о своих пристрастиях, чем искать виновного.

Я выпрямился, оперся рукой о стенку, оставаясь лицом к двери. Расстегнул ширинку, и, поддев трусы, вывернул свое хозяйство на воздух. Обхватил его рукой. О да... Какое же это блаженство... Почувствовав плоть, моему пенису сразу стало легче. Я стал медленно ласкать себя, совершая медленные возвратно-поступательные движения. Легкая нега разливалась по всему моему телу. Я увеличил темп, и поняв, что наступление оргазма неизбежно — сперма уже подступала к своей финальной черте, и еще больше ускорился.

Да!..

Еще немного...

— Что это такое!

Я развернулся всем телом в сторону реплики. В двух метрах от меня стояла Ирина Геннадиевна — учитель немецкого языка. Вот еще черт, что она тут забыла?

От неожиданности я стал кончать.

О Боже!..

Так, как тогда, я не кончал никогда в жизни. Как же мне было хорошо! Я выгнулся, подавшись тазом немного вперед, мои ягодицы сжались. Все тело перекосила дрожь, и сделал первый выстрел в сторону Ирины Геннадиевна.

Это было божественно!

Вот и второй за ним, пробиваясь сладкой струей по мочеточнику моего пениса, добрался наружу, с блаженством вырываясь через отверстие в головке. Я, как мог, сдерживал непроизвольные стоны экстаза. На моем лице, я чувствовал это, была гримаса испуга, удивления и сладострастия.

Ирину Геннадиевну, видимо, это испугало. Она в ужасе распахнула глаза, и закрыла рот рукой. Она сделал движение телом, будто ее тошнило, но она не смогла сойти с места.

Вот и третья струя, уже немного слабее, чем первые две. Она доставила мне не меньше блаженства, чем предыдущие, и я понимал, что будет и еще — в моих недрах зрела следующая одна порция спермы.

«Немка» развернувшись, убегала от меня, цокая каблуками по деревянному полу коридора.

Четвертая струя пискнула слабо, когда оргазм почти завершился. Я сцедил остатки на пол и заправил друга в штаны. Я испугался, что двери кабинета, в котором происходила эта лесбийская оргия, сейчас откроются, и буду застукан на месте «преступления». Я растер ногами пятно спермы на полу, прикинул: вроде похоже на сопли, и отправился вниз. На счастье, «немки» нигде не было.