Брат. Новелла. Эпилог: Красный Дракон — Голубая Змея

нравилась мне намного больше — таинственная торжественность и никакой суеты. Борясь с усталостью, я наслаждалась теплым штилем и подсветкой фасадов и даже как-то потеряла бдительность. В какой-то момент мне вдруг показалось, что за мной кто-то идет. По спине пробежались мурашки, и я невольно оглянулась, к своему успокоению увидев позади совершенно пустую улицу. Я вышла на тротуар переулка, который мне предстояло пересечь, как вдруг где-то слева во тьме бешено взревел мотоциклетный двигатель и что-то большое, тяжелое и дико ревущее рвануло в моем направлении с невероятной скоростью. Чувствуя, как внутри образуется странный вакуум, я отскочила назад, хотя уже почти занесла ногу над проезжей частью, и в ту же секунду прямо в паре метров передо мной с визгом и лихим разворотом притормозил черный спортивный мотоцикл с мотоциклистом, как и его зверь, облаченном в черное. Темное забрало шлема переливалось в неверном свете ночного освещения, и обращенное ко мне лицо седока невозможно было разглядеть. Всего пару секунд он глядел на меня с откровенным безразличием манекена из металла и кожи, в которые был облачен, словно инопланетный пришелец. А я смотрела в его бездонно черное забрало, изрезанное бликами света, и чувствовала, как тело немеет, а сердце замирает в груди в неприятной невесомости. Затем он взглянул куда-то вперед, замер, словно в раздумье, с едва слышным скрипом крутанул рукой в кожаной черной перчатке вокруг ручки руля, снова глянул на меня в упор в последний раз и, с места вдруг рванув вперед и подняв машину на заднее колесо, стремительно унесся в даль. Меня обдало жаром двигателя и облаком выхлопа. Только секунд через тридцать, я осознала, что все еще стою на месте, как вкопанная, тяжело дышу, вся дрожу, и ноги у меня подкашиваются.

Наваждение какое-то... Был ли он вообще, этот мотоциклист или мне привиделось нечто потустороннее? Я постояла еще минуту на месте, глядя в даль, в которую только что унесся черный призрак. В животе вдруг вспыхнуло какое-то знакомое, но давно забытое ощущение. Я заставила себя сдвинуться с места невероятным усилием и медленно зашагала привычным маршрутом как загипнотизированная. В голове крутились мысли, которые мне, кажется, давно удалось задвинуть в глубины подсознания. Сейчас я боролась с ними, тщетно пытаясь загнать их обратно в клетку. Вместе с мыслями проснулись желания, и это было хуже всего, потому что в моей новой независимой жизни для них просто не было предусмотрено место.

На следующий день я опозорилась на сессии, на танцах растянула запястье по собственной глупости, и меня с гневом отправили на больничный недели на две как минимум, а после следующей ночной смены я попросила Антона меня проводить. Его глаза сияли, когда он вел меня за руку сквозь ночную тьму гордый за возложенную на него роль.

С содроганием сердца я приближалась к тому переулку, словно ожидала там за углом своего приговора. Стоило нам показаться из-за угла, я уже точно знала, что