Память

об этом, когда ты в наркотическом бреду, бессвязно, повторяясь и перескакивая с одного на другое, рассказывал мне о своей жизни «там». Один-единственный раз. Мне хватило.

Твой интерес ко мне не длился даже полгода. Ты больше не целовал меня, не ласкал. Ты больше меня не хотел. Остался только наркотик. Денег не было ни на что. Писать диплом мне удавалось только у родителей и в библиотеке. Твоя мать просто почернела от горя, отец за три месяца дважды побывал в реанимации.

Ты не замечал ничего. Ты не жил. Ты существовал только в поисках денег на дозу. Все, что можно было продать, ты продал.

Ровно через год после твоего возвращения, день в день, я защитила диплом. Уже почти три месяца я жила с родителями, все еще считаясь твоей женой. Не знаю, заметил ли ты мой уход. Вернуть не пытался. Но в этот раз я из института поехала прямо к тебе. Все-таки я любила тебя. И надеялась, что ты порадуешься вместе со мной окончанию учебы, началу новой жизни.

— Женька! — Я влетела в квартиру, радостная и почти счастливая в тот момент. — Я защитилась!

Ты лежал на диване, странно закинув голову. Я замерла. Худой, не бритый несколько дней. Бледный до синевы. Чужой.

— Женька! Женька, ты что?! Очнись!!! — Я трясла тебя за плечи, а твоя голова безвольно перекатывалась по подушке. Под ногой хрустнул пластиковый шприц.

«Скорая» приехала через пятнадцать минут. Молодой врач остановился над тобой, потрогал пульс, рассмотрел исколотый сгиб руки со свежим следом укола. Я стояла на коленях рядом, гладила твои волосы и смотрела на него.

— Видимо, передоз.

Ты так и не пришел в себя, умер в больнице через час. Меня впустили в палату. Ты лежал на каталке, укрытый с головой. Медсестра откинула простыню. Я смотрела на твое лицо, такое чужое и родное. Ресницы, длинные и пушистые отбрасывали тени на щеки. Мой. И уже не мой.

— Ну почему, Женечка? Почему?

От памяти никуда не деться. Она всегда со мной.

Моего сына зовут Женька. У него другой отец. И будет другая жизнь. Жизнь, так и не прожитая тобой. Не дай, Господи, ему узнать, что такое война. Не дай, Господи, ему сломаться.