Дела банные. Часть 3: Жизнь без «перекусов»

едва я пошевелился внутри неё — начинает бурно, с ахами, оргазмировать, и с протяжным стоном замирает, словно уснув.

Отдыхаем. Теперь она лежит, привалившись ко мне, закинув ногу на своего мужчину, и положа голову на его грудь.

Я возвращаюсь мыслями к своим думам о жене и понимаю, что теперь можно и спросить, но, осторожно, чтобы не слетел этот флёр нежных чувств:

— А я знал, что тебе хочется, ещё в доме понял.

— Глаза блестели?

— Нет — соски торчком стояли.

Мы вместе смеёмся и некоторое время молчим, наслаждаясь негой.

— Они у меня всегда напрягаются, как только захочется. Так сжимаются, что даже немного побаливать начинают, и делаются такими чувствительными, что если по ним просто шлёпнешь пальцем — внизу всё раскрывается и в прямом смысле слова голова кругом идёт — так хочется! Сразу все мысли пропадают, и остаётся лишь одно желание — ощутить в себе мужчину.

— Всё равно какого?

— Ну, в общем, да, только ты не обижайся — так все женщины устроены.

— Значит, наступает такой момент, когда ты теряешь всякий контроль над телом, и для тебя главное — чувствовать в себе абстрактный мужской член?

— Да. Обиделся?

— Нет, просто пытаюсь понять этот механизм. Тогда, в бане, было то же самое?

— Опять ты про баню! Ну, да.

Мы снова помолчали, но уже с привкусом какой-то горечи и грусти, которую жена решила первая развеять:

— Знаешь, если бы у женщин не было такого восприятия — они бы все с ума посходили от ощущения горя и несчастья, когда их насилуют.

— Ты это тогда поняла?

— Да. Я ведь долго переживала и думала после того.

— И тебе это тогда помогло?

— Да. Было просто ощущение абстрактного члена внутри. Знаешь, мне под конец уже, в последний месяц поездок, даже казалось, что это они меня обслуживают, а не я — их. И знаешь, думать так было даже приятно. Ну, что, собственно происходило! Тебя я — люблю, а эти мерзавцы только сумели разжечь во мне похоть, сделать так, чтобы мне почти всё время хотелось, и пользовались этим. А для меня это было только утоление жажды и не более того!

— А как теперь, с жаждой?

— Ну, есть, конечно, но я научилась терпеть! Да и вспышки такие, что просто вынь и положь — приходят уже даже не каждый день, как раньше. Вот, у твоего друга мы попали как раз на такую вспышку, когда так захотелось, что хоть ори и по земле катайся!

— Надо же! Всё совсем не так, как у мужчин!

— Ну, да! Вы, чуть что — трагедия! Мир рухнул! Жена теперь меня не любит!... Да любит жена! Любит! Просто это для неё, как перекусить по дороге домой, где ждёт смачный ужин, чтобы продержаться до него, но идёт-то она именно домой, к своему милому, а вам кажется, что такой перекус — ну, с другим, — это любовь к другому дому, к другим мужикам!

— Понятно! Но мне совсем не хочется, чтобы ты «перекусывала» не пойми чем, летя