Чайка. Эротическая пародия

неужели вы ни разу не играли с собой?

Нина. Да, я не раз представляла себя играющей на сцене. Однажды я так вжилась в роль Офелии..

Аркадина. Я не об этом. (Кладёт ладонь поверх её трусиков и начинает массировать пальцами область клитора.) Есть вид удовольствия, которые мы способны получать без участия мужчин.

Нина. Моя мачеха говорила о том же. Но... я никогда не решалась... Мне казалось это богопротивным...

Аркадина. Богопротивно вступать в связь с женатым мужчиной, а затем убивать несчастную жизнь в собственном чреве. (Проникает ладонью под трусики.) А это всего лишь невинная забава, которая никоим образом не грозит вам потерей чести. Уговорите вашу мачеху посетить нас, я поговорю с нею наедине и, надеюсь, сумею убедить её не только отпускать вас к нам чаще, но и самой бывать у нас. Поверьте, я умею убеждать... (Активно двигает рукой между колен Нины.)

Нина закатывает глаза и пытается откинуться на спинку дивана, Аркадина подхватывает её за талию сзади и страстно целует в губы. Входит Треплев.

Треплев (изумлённо). Мама!

Нина вскакивает и быстро выбегает, опустив голову.

Аркадина (с досадой). Приличные люди стучатся.

Треплев. Приличные люди не совершают поступков, которые следует таить. Выходит, мои смутные подозрения оказались верны? Помню, две балерины жили тогда в том же доме, где мы... Ходили к тебе кофе пить... Затем ты уединялась в спальне с каждой из них... Я слышал звуки, странные звуки... Но я не мог поверить... А как же Тригорин?

Аркадина. Хочешь знать правду? Тригорин мой занавес. Он знаменитый писатель, я знаменитая актриса. Наш мнимый роман привлекает внимание прессы, вызывает интерес у публики. Поэтому мы вместе. И поэтому я смотрела сквозь пальцы на его многочисленные интрижки с почитательницами его творчества.

Треплев. Но Нина, Нина... Ты не могла не замечать, что я... (Плачет.)

Аркадина (нежно). Глупенький мальчик! Я всего лишь хотела развить эту девочку, пробудить в ней иную страсть, помимо страсти к сцене, привязать её к нашей семье. А затем я передала бы её тебе из рук в руки.

Треплев. Я не просил тебя об этом!

Аркадина. А разве ты просил кормить тебя грудью? Мать сама способна угадать желания своего сына.

Треплев. Врёшь, всё ты врёшь! Ты развращала её для себя, театральная кривляка!

Аркадина (гневно). Киевский мещанин! Приживал! Взгляни на себя, оборвыш, разве ты заслуживаешь любви такой девушки? Тригорин преуспеет в этом деле быстрее тебя. Он талант, а кто ты?

Тригорин (начинает бегать по сцене, непрерывно бормоча). Мировая душа, мировая воля, мировая Нина... Мировая душа, мировая воля, мировая Нина... (Убегает.)

Аркадина, продолжая сидеть на диване, подносит к ноздрям пальцы правой руки, ещё хранящие запах Нины, и глубоко вдыхает воздух. Затем раздвигает ноги и проникает рукой под подол своего платья. Слышится выстрел. Аркадина вздрагивает и в испуге бросается к окну.

Занавес.