Никогда не говори никогда

Widow», где местный бармен Том уже знал меня по имени и, едва завидев мою фигуру в дверях, наливал мне самые крепкие и дорогие напитки, которые были в этом заведении. Здесь было очень уютно: изящная мебель, освещение, выгодно подчеркивающее удачные дизайнерские решения, разные интересные элементы декора. Но мне на все это было наплевать, я приходил лишь ради возможности напиться до скотского состояния и хоть как-нибудь выговориться, хотя обычно в эти моменты мой язык заплетался, и говорить было крайне тяжело.

— Чертова сука, представляешь, Джек. У нас был такой классный секс, а она меня променяла на «счастливое будущее», чтоб ее, — в этот момент я так грязно выругался, что моему отцу, аристократу до мозга костей, вновь понадобились бы сердечные капли, — и все из-за того что родители против!

— Да, парень, никому не пожелаешь такую Оливию, — усмехнулся крепкий темнокожий бармен и придвинул ко мне новую порцию чистого виски, — за счет заведения.

— Вот, Том, только ты меня и понимаешь. А эта паршивая тварь, она же просто плюнула мне в душу!

Я выпил обжигающую жидкость, и хотел было продолжить ругать Оливию, но рядом присела какая-то женщина.

— Привет, красавчик. Тебе плохо? Хочешь поразвлечься, — спросила она густым басом.

От неожиданности я отпрянул. Черт меня раздери, ну почему все эти неприятности только на мою голову.

— Нет уж, черт возьми, я не настолько пьян!

— Так я подожду? — это существо видимо не понимает с первого раза, а может просто не хочет терять потенциального, как ей кажется, клиента.

Так, это уж слишком. Только транс шлюхи мне не хватало для полного счастья. Оплатив счет, мне удалось выйти из бара и отделаться от этой членодевки. Кое-как, шатаясь и цепляясь за ближайшие фонарные столбы, я добрался до угла улицы, где и увидел то, что не смог стерпеть. Прохожий, мужчина лет тридцати, читал газету, на первой полосе которой была фотография Оливии под заголовком: «Оливия Левингтон и Энтони Лорн объявили дату помолвки». С трудом понимая, что я делаю, я выхватил у прохожего его газетенку и разорвал на куски. А потом все это показалось настолько смешным, что я захохотал и не мог остановиться до тех пор, пока ближайший полисмен не арестовал меня за хулиганство.

В участке, хотя это был отличный шанс пополнить словарный запас новыми сложносочиненными браными конструкциями, надолго я не задержался: спас единственный настоящий друг — Джейк. Он не был одним из избалованных аристократов, познакомились мы во время пьяной драки, когда против меня одного было трое здоровых парней, которым крайне хотелось размяться после пары бутылочек. Джейк, не раздумывая бросился мне на помощь, и нам удалось отделаться лишь синяками и ссадинами, в то время как незадачливые бойцы еле-еле уносили ноги, держась за сломанные носы и собирая выбитые зубы. Мой новый друг умел за себя постоять, как впрочем, и я, но он упорно продолжал меня дразнить аристократом. Он был адвокатом в одной крупной юридической фирме и