Коралловый халат Юлии. Часть 1

хватаю её двумя руками за волосы и начинаю трахать настолько глубоко, насколько это вообще возможно. И ещё глубже. Из обезумевших глаз Юли хлещут слёзы. Она, вне всяких сомнений, занималась оральным сексом с теми, кто был до меня. Но с такой яростью её губы не атаковал ещё ни один член. Она не понимает, что происходит. Однако же в её глазах явно читается: так должно было произойти, я знала, я ждала. Мой член долбит её в горло, до боли оцарапываясь о верхние и нижние зубы. Юля попросту не успевает уберечь мой свирепый орган от своих зубов, а мне нет никакого дела до того, насколько завтра всё будет плохо. Отстраняюсь, когда боль становится уже нестерпимой. Юля задыхается. Весь её подбородок мокрый:

— Прости, прости, прости...

Я вновь швыряю её на спину, выгибаюсь петлёй, и хватаю губами пальцы на её ножках. Мизинец, безымянный, средний, указательный, большой. Каждый по очереди, съедая свежий лак с ногтей, опутывая пальцы вязкой паутиной слюны. Затем стараюсь обхватить своим ртом всю верхнюю часть стопы. И мне это удаётся! Я сосу её ногу с точно таким же выражением лица, какое было у Юли, когда я разрывал её рот своим членом. Я психопат. Я — fuсking сrаzу.

— Дай! Дай мне!

Что? Юля, что?

— Дай мне свою ногу!

Всего миг назад мы были двумя людьми — двадцатидвухлетним мужчиной и двадцатилетней женщиной. А теперь мы — взбесившийся осьминог, запутывающийся до удушья в собственных щупальцах. Мы барахтаемся в луже пота и кораллового халата на полу кухни, и сосём друг другу ноги. Вылизываем пятки, обсасываем каждый палец. Лижемся, слюнявимся, кусаемся, хрипим. Всё, что происходит, не имеет никакого отношения ни ко мне, ни к Юле. Просто две могучие, первозданные силы схлестнулись в самой безжалостной схватке — за право снова слиться в единое целое. В комок, из которого Бог вылепит новый мир. Просто гигантский язык ползёт по гладкой коже в сторону исполинской, истекающей прозрачной жидкостью вагины, а где-то чуть выше Юлиного колена блестят капли моей спермы.

Боже, когда я успел кончить?

Похуй! Я жадно слизываю собственное семя, и, не обращая внимания на горечь во рту, стремительно продолжаю свой путь. Ничто не должно помешать мне снова приблизиться к этой поглощающей всё на свете дыре. Мой язык врывается в распахнутое, ждущее, жаждущее влагалище, которое сразу отзывается на этот штурм потоками тягучих соков. Я ебу Юлину щель языком настолько глубоко, что моя челюсть бьётся о её лобковую кость. Я не в состоянии защитить её промежность, а Юле нет никакого дела до того, насколько всё будет болеть завтра. Задыхаюсь:

— Прости, прости, прости...

На смену языку приходят руки. В Юлину щель проникает мой палец. Затем ещё один. Двумя пальцами я сношаю Юлино лоно, зубами хватаю разбухший, выпирающий из створок половых губ, клитор.

— Три! — кричит Юля. — Вставь туда три пальца!

Мне хочется влезть в Юлино влагалище целиком. Я уверен, что источник запаха где-то там. Он не