Давным-давно. Реалии нашей жизни. Часть 1

укладывала в постель своего любовника так осторожно и тихо работала на нем, боясь кого-то разбудить, то Шурочка так билась на полу, на перине вместе с Терлецким, что пол дрожал, как во время землетрясения.

Мария знала только одну позу: лежа, снизу, а Шурочка выкидывала такие кренделя, которые не мог произвести ни один из борцов на ринге. Но Шурочку обожали за пылкий и могучий секс, а Марию любили за тихий очень тонкий секс такой приятный, что мужик всегда кончал первым. У Шурочки потом родилась дочь Лариса, в будущем одна из самых знаменитых и всеми любимых проституток в городе, так как трахалась с таким упоением, как ни одна женщина в мире, а Мария любила тонкий и очень осторожный секс, боясь опять стать мамой. Шурочка иногда боролась в постели с двумя, тремя мужиками, которых укатывала до потери сознания, а Мария, тоже любила коллективный секс, но крайне осторожный, чтобы не испортить между ног свой замечательный «аппарат». Сестры очень любили друг друга и иногда занимались лесби к обоюдному удовольствию...

Забегая далеко вперед, хочу поведать один семейный секрет. Лариса, как-то летом, решила приехать ко мне домой, когда я начинал службу на Дальнем Востоке. Это была высокая белокурая дама с голубыми глазами и мощной грудью, соски которой выпирали через ее белоснежную кофточку. Единственного взгляда на них было достаточно, чтобы член в штанах уже стоял по стойке «Смирно», Когда я решил поцеловать ее и подошел вплотную, Лариска просто взяла меня за локти и приподняв над землей этак сантиметров на двадцать, приблизила губы к моим губам и так всосалась в них на пару минут, что я заболтал ногами, пытаясь освободиться. Жена моя сделала ей пальчиком, словно предупреждая не делать подобного впредь. Но вечером ее отвезла в госпиталь с возбудившемся аппендиксом. Я и двое моих деток остались со мной, но Лариска, сияя от счастья, провожала мою половину до самой палаты в госпитале, клятвенно уверяя ее в надежной сохранности детей:

— Не реви! — утирала она слезы у той, пока ее везла скорая, — детки твои и муж будут под моим личным присмотром...

Перед ужином она ушла в магазин, а я кормил детей, перед тем, как уложить их спать. Через пару часов Лариска пришла, весело напевая «Сильву». Я улыбнулся,

— Что знакомая песня? — усмехнулась она.

— До боли в сердце, — ответил я.

— Тогда накрывай на стол, — сказала она, выставив две бутылки отличной водки. Я сейчас... И она выскользнула за дверь. Я все расставил на столе, и тут она появилась, ведя под руку нашего соседа по площадке, у которого жена с детьми уехала к матери в Москве.

— А вот и наш гость, Вадик, — сказала Лариска, таинственно улыбаясь.

Мы сели за стол, но какие-то смутные мысли мешали мне думать о хорошем. Гости уже были хорошо «под мухой» и тоже хотели отдохнуть. Но в комнату мог войти любой из проснувшихся ребят, и мы устроили