Дядя Ваня

того, что выражало его лицо. Как же он ругал меня. Перепугался, я в одном плаще неизвестно где, с выключенным телефоном, после сообщения такой новости. Сели в его машину.

— Дядя Ваня, я не знаю, как все это получилось, прости меня! Я волновалась из-за ГОСов и диплома, и забывала иногда таблетки принимать. Плачу. Он берет мои руки в свои и внимательно смотрит. В его глазах уже нет, злости, только грусть. Хочется быть ближе, обнимаю его, утыкаясь носом в шею.

— Девочка моя ласковая, что же мы будем теперь делать?

— Маша... Машенька, я так виноват перед тобой, мне нельзя было прикасаться к тебе даже пальцем, но я не смог устоять. В тебе есть что-то такое, что заставляет забывать все моральные табу и границы. Ты умеешь отдаваться полностью и сразу. Забывая и об извечном женском кокетстве и о том, как выглядишь. И эта твоя блядская доступность, твоё всегда готовое и жаждущее тело, это просто сводит с ума. Всё должно было быть по другому в твоей жизни. Ты должна была ходить на свидания, получать цветы, любоваться звездами слушая стихи, а не трахаться со старым развратником.

— Ты, не старый, — шепчу я, целуя и обнимая его.

Он дрожит, под моими пальцами, а я дрожу, от его близости. Поцелуй становится иным... жадным, страстным, распаляющим. В нас снова закипает желание, в нас снова разгорается огонь.

— Блядь, какая же ты сладкая!

...

С того памятного дня прошло семь лет. Как и тогда, сижу в парке на лавочке и снова у меня проблемы с дыханием, мне всегда не хватает воздуха, когда я вспоминаю о дяде Ване. Он погиб в автомобильной аварии четыре года назад. До того момента между нами всё оставалась по-прежнему. Он конечно не развёлся... по многим причинам: не верил в браки с такой большой разницей в возрасте, не хотел чтобы папа узнал о нашей связи, считал что не имеет права связывать меня, не мог разрушить свою семью и быть мерзавцем в глазах своих детей. Что касается меня... я до сих пор не встретили мужчину способного вытеснить Дядю Ваню из моего тела и из моего сердца.

— Мамочка, пойдем домой! — ко мне подбегает дочка, синь её глаз проникает в меня, обжигает...

Спасибо за то, что ты был в моей жизни Дядя Ваня.