Озабоченная Терафлекс

Для лечения изношенных суставов может потребоваться не один месяц! Терафлекс! Покупайте терафлекс! Ну и где в этой телерекламе вы видите изношенные ноги и суставы? Да ими тут просто не пахнет! А пахнет свежестью, молодостью, грацией и красотой! Отточенные движения гибкой девичьей фигурки, стройные ножки летящей походкой взбегающие по крутым ступенькам, и тут же невзначай пытающиеся прикинуться ногами больной старухи с никуда не годными суставами. Да не смешите! Вся эта показуха навевает совсем на другие мысли, которые уносят далеко не в мир фармакологии! Она придуривается даже сексуально! Хи-хи!

Примерно в таком же положении оказалась и я, когда строгая комендантша в конце учебного семестра распорядилась помыть окна в комнате нашей общаги. Пипец! Когда я забралась по стремянке на самую верхотуру, у меня закружилась голова, и томно проведя тыльной стороной ладони себя по лбу, я бухнулась вниз. За моими нелепыми движениями наблюдало сразу несколько парней из нашего общежития, и уже когда я пришла в себя, они мне сказали, что красивее в жизни ничего не видели. Это как я подыхаю? Нет, как падаю! Оказывается, взбираться красиво — это срежиссировать ещё можно, а красиво упасть может только опытный каскадёр на киносъёмках. Тем не менее, красиво упасть получилось и у меня. Вот только колено и голову я разбила тоже красиво. И чёртов терафлекс не помогал. До чего же брешут, без зазрения совести. Реклама — двигатель торговли. Понятно, что двигатель. Но не до такой же степени! Я лежала в больничной палате и тихонько скулила от боли. Позавчера сюда привезла меня «скорая» и меня повезли на рентген и КТ.

Кости черепа и коленного сустава оказались целы, но неврологичка, потыкав меня булавкой и помахав перед носом молоточком, констатировала сотрясение моих мозгов, которых от рождения, по идее не было. Все говорили в один голос, что в голове у меня даже не опилки, а одно место. И если его правильно сотрясать, то оргазм получается. Тем не менее, она резво уложила меня в палату, запретив строго-настрого вставать. Голова всё-же сильно болела, и колено сильно болело, и на судно ходить она просто приказала. Потрахаться только не приказала. А если бы прикаала — что-ж, с ней? А не против! Хороша, паскуда. В туалет вот хочется. Ну уж нет, я не старуха и в сортир как-нибудь доберусь. Хотя в институте старухой меня как раз называли. Эти придурки-одногруппники. Тем не менее под юбку пялились при каждом удобном случае и не сводили с моих ног бесстыжих взглядов. Но на ноги мои смотрела и одна стеснительная девочка с соседней группы и я это давно заметила. Она почти всегда провожала меня до общежития, держась на расстоянии и ни разу не подошла. Я что, ей понравилась? Но ведь девушка же. Лесбиянка? Возможно. И как с этим быть? А никак. Если нравлюсь, то пусть первая подойдёт и объяснится. А там — видно будет. Так о чём это