Алиса. Часть 13

с помощью крика мы пытались лучше вложиться в удар, чтобы усилить его.

На удивление, выше поясницы не лег ни один из наших ударов. Мы, конечно, уже ненавидели друг друга, но не теряли адекватности и связи с реальностью. Зато от копчика до середины икр наши ноги были сплошь раскрашены полосками разной степени яркости.

И все же мне пришлось больнее и тяжелее... Я была все ближе к тому, чтобы сдаться, но из последних сил терпела казавшиеся бесконечными побои. Правда делала это не из-за того, что боялась проиграть в этом поединке, а потому что хотела отомстить обидчице за каждый последний ее удар.

Стася, наверняка, испытывала схожие ощущения. Ее вовсю потрясывало, а из глаз ручьями текли слезы. У меня самой и вовсе подкашивались ноги. Каждый обвивающий меня удар кнута, будто делал подсечку, выбивая из равновесия.

Уж очень интересным оказался этот девайс. Он позволял испытать сразу три стадии боли: когда кнут только касался кожи, когда он обвивал все тело и резко стягивал его и когда улетал обратно, оставляя за собой дикую боль, перерастающую в жжение. «Интересным» я могу назвать его сейчас, спокойно сидя непоротой попой на кресле. А тогда, он просто выбивал из меня все звуки, на которые был способен мой организм.

В какой-то момент времени, мы со Стасей нанеся друг другу на пару десятков больше ударов, чем нам было отведено, резко остановились. Вернее, остановились я, не в силах сделать следующий удар. Из-за слез, я даже не разбирала очертаний тела соперницы. Девушка тоже прервалась, чувствуя себя ненамного лучше меня. Но нам было велено бить по очереди, и она послушно ждала.

— Алиса, бей или сдавайся! Считаю до пяти! — Подала голос садистка с дивана. — Раз, два, три, четыре... Пять! Бей!

— Ааа! — В очередной раз заорала я, ощутив, как мне вновь рассекли кожу хлыстом.

— Бей!

— Ааа! — На этот раз я выронила плетку, упала на колени, а затем и завалилась на бок.

Стася, увлекаемая за скованную руку вниз тоже повалилась рядом. Удивительно, пока я беззвучно тряслась и рыдала от боли, девушка наоборот стонала во весь голос, пытаясь по-своему справится с эмоциями и болевыми ощущениями.

— Хороши девочки! Я горжусь вами! — Подала голос НН. — Вы меня очень порадовали, но я хочу присоединиться к вашему «веселью». Встаньте!

Мы с трудом поднялись на ноги. Когда я очнулась, то наручники уже были сняты, но теперь каждую из наших рук украшали широкие кожаные браслеты, соединенные друг с другом цепочкой. В тот день, Госпожа в первый и в последний раз воспользовалась крюком на потолке. Наши руки оказались вытянуты вертикально вверх, и зафиксированы веревкой, перекинутой через этот самый крюк. Наши голые тела были поставлены спина к спине и саднящие ягодицы от постоянного трения друг о друга болели еще сильнее. Садистка взяла плетку, которую я выронила из своих рук и произнесла только одно слово:

— Терпите!

Поначалу Госпожа порола нас только по груди и первые удары казались