Алиса. Часть 13

совсем слабыми, конечно, если их сравнивать с последними ударами по попам друг друга. Но постепенно нежная кожа сосков воспалялась, а грудь горела все сильнее. Чтобы доставить нам дополнительную боль и дискомфорт женщине даже не пришлось усиливать воздействия. Она просто ходила вокруг нас, играючи помахивая страшным девайсом.

Мы со достойно и стойко выдержали это испытание, хоть в его конце и вовсю покрикивали в пространство перед собой, инстинктивно пытаясь увернуться от жалящих ударов безжалостной плетки.

— Ну все, молодцы! На этом хватит! — Мы с партнершей судорожно выдохнули и синхронно обмякли. Но садистка продолжила: — Хватит щекотать ваши сиськи! Теперь все будет всерьез!

Она развернула нас лицом друг к другу и стянула вплотную, обвязав веревкой наши талии. Теперь мы соприкасались с девушкой выпоротыми сиськами грудью. А впереди нас ждало очередное испытание...

Домина решила разукрасить последнюю допустимую для подобных манипуляций часть наших тел, которая до сих пор оставалась нетронутой — спину. Теперь в ее руках оказался кнут. Судя по моему трепету, Стася поняла, что сейчас нам придется тяжелее всего. К началу завершающего этапа экзекуции мы были совсем вымотаны и физически, и морально, поэтому достойно принимать это наказание не было сил.

НН встала в боевую стойку, которой я так всегда боялась и уже через несколько секунд наши тела обвила безжалостная кожа кнута. Мы вновь вздрогнули практически одновременно, а через какие-то мгновения, задергались и взвыли. Подобная «двойная» порка была в моей практике впервые. Поначалу Стася только бесила меня свой реакцией на удары: не то, чтобы она чересчур громко орала мне в ухо, но ее крики и движения мешали мне сосредоточится, чтобы хотя бы попытаться снизить восприимчивость боли.

Казалось, что каждый последующий замах Госпожи заканчивался еще более жестким ударом. С каждым из них мы реагировали все более бурно и совсем не могли справиться с эмоциями. Из-за неудобной позы, наши подергивания были похожи на что-то среднее между вальсированием и толкучкой на музыкальном концерте у сцены.

Через какое-то время произошло удивительное, мы со Стасей все же преодолели некий пик нашей эмоциональности и чувствительности. Я до сих пор не понимаю, что такое сабспейс, но, наверно, это был он.

Боль ушла на второй план и перестала казаться такой острой и непереносимой. Сознание затуманилось, и я будто провалилась в какое-то молоко. Стася уже не казалась такой неприятной и ненавистной мне, наоборот, прикосновения ее тела к моему казались даже приятными. А к ее горячей и мягкой груди хотелось прижаться еще плотнее.

Окончания экзекуции я не помню, но завершив надругательство над нашими молодыми телами, домина выключила свет и оставила нас вдвоем. При этом свет слегка пробивался через приоткрытую дверь, ведущую в коридор. Сколько времени мы провели со Стасей все еще вытянутые в струнку и прижатые друг к другу максимально плотно, я не знаю. Но точно не пять минут. А скорее даже десять или двадцать.

Перестав рыдания, мы обе обмякли и расслабились. Прижимаясь не только телами, но