В ожидании рецидива

издалека услышал он голос Анны, а когда посмотрел вниз, увидел её лицо. Жадным пленом её губы лобызали фаллический массив его эрекции. Андрей ужаснулся своей неспособности отсрочить неминуемое...

Солнечный свет заливал часть стены, захватывая и часть женской фигуры. Анна в платье не только летнем, а категорически домашнем — до нижней части ягодиц оно доходило едва-едва. На экране монитора двигались пятна обнажённых тел. Веб-камера равнодушно фиксировала парочку распущенных тинейджеров, с которых в этот раз брали пример.

Анна не успела накрыть брызнувший «фонтан». Вышло неизящно. Её губы заскользили по густому, пока оно исторгалось из сокращающейся головки.

Андрей сокрушённо смотрел на свои художества (липкая клякса стянула миловидные женские черты: нос, бровь, ресницу). Остаток его мыслей перетёк на «холст», воплотив собой в высшей мере спорную инцест-картину. Живая, та смотрит на него, моргая глазами. И отражаясь в них, Андрей осознаёт весь драматизм своих переживаний как глупый и напыщенный. Чувствуя необычайную лёгкость, он откидывается в компьютерном кресле. Тревоги отступают перед внутренним спокойствием на второй план.

Совместный просмотр порнороликов обернулся тем, что момент физиологии временно затмил собой все прочие соображения. Конечно, потом эти соображения о себе напомнили. И дело даже не в том, что их поймали на «горяченьком» (соседи по садовому участку). Просто...

Просто тогда они ещё не были до конца уверены. Им казалось, что что-то может поменяться. В худшую сторону. А дни между тем так и складывались в недели и месяцы.

Время постепенно растворило в себе этот страх — страх безвозвратности. А потом исчезло и само желание куда-либо возвращаться. («Куда? Зачем? «) О нём то ли забыли, то ли оно трансформировалось в что-то иное...

Андрей засыпал и просыпался с тем, что стало частью его снов. Он прикоснулся к таким вещам, о которых его сверстники могли лишь мечтать. А поделиться с кем-то переживаниями он мог далеко не всегда (почти никогда). Чаще он просто изливал их в виде анонимных интернет-рассказов, в которых недальновидно, с кучей деталей, описывал внешность своей любовницы.

Телосложение у Анны тяготеет к плотному, хотя вся эта «плотность» приходится в значительной мере на попу и слегка полноватый животик. Ножки же как ни странно худы, особенно это касается лодыжек, из-за чего, например, в джинсах Анна выглядит крупнозадой (При среднем росте это довольно существенная деталь.) Ну, а если Анна без одежды, то взгляд сразу же цепляется за крупную грудь, которая без поддержки лифа форму не держит совсем.

Андрей так и не признался себе, что жил предвкушением очередного «рецидива». Не признался, потому что слишком уж неоднозначными были те якобы забытые переживания. Презервативы быстро кончались, а кончать быстро Андрей так и не отвык. Образ беременной мамы преследовал неотступно. Образ, который обычно пугал, но иногда вопреки здравому смыслу патологически возбуждал.

Никаких сроков давности тут быть не может. Поэтому Андрей не просто не удивился, когда проснулся не один, а уже в который раз в объятиях Анны (т. е. мамы). Напротив — — он только этого и