Старая гвардия на разогреве

выпуская из рук обе груди женщины, попросил наглец.

— Или сиськи, или минет... ! — в голосе Весты появились шутливые нотки. — Ты не дотянешься рукой в таком положении.

— Ты встань ко мне боком. Так получится! — быстро придумал парень. Размышлениями он скорее успокаивался, чем возбуждался. — Весточка, член болит, а ротиком будет нежнее!

— Ты только поторапливайся — не хватало нам, чтобы девушка заметила, как я тебя лечу. — Веста повернула тело, как предложил Захар, наклонилась к паху, затем расстегнула оставшиеся две пуговицы, достала из чаш бюстгальтера груди и поцеловала головку.

Парень конечно не упустил шанса одной рукой гладить ближайшую к его правой руке грудь, а левую положил на голову женщины. Она подняла лицо к нему, сказала:

— Осторожно! Как бы я не подавилась твоей громадиной! — и тут заметила, что я подсматриваю. — Папочка, контролируй девочку.

Захар так же повернул голову в мою сторону. Покраснел лицом, но не сделал даже попытки прикрыть срам. Я подошёл к двери ванной комнаты — плеск воды характерен для монотонного движения. Иногда слышны своеобразные звуки — глубокий вдох и томный выдох, перебиваемые лёгким постукиванием шланга о ванну.

Ловя себя на мысли, что становлюсь старый извращенцем, вошёл в туалет, встал на ободок унитаза и осторожно заглянул в ванную.

Девочка мастурбировала.

Она медленно водила лейкой душа меж своих бёдер и мяла грудку. Маленькие ареолы, мелкие соски — ничего возбудительного для, моего любящего объём млечных желёз и ягодиц, сознания.
Я уже приподнял ногу, чтобы слезть со стульчака, как увидел, что девочка посмотрела на мой лосьон после бритья. Притормозил.

Девушка положила лейку на дно чаши, взяла тубу в фаллическом символе, осмотрела недолго и примерила её к своим срамным губкам.

«Нет, я больше не должен возбуждаться!«. — сказал я себе и покинул туалет. (потом я хорошо омыл тубу. Подумал о извращённой фантазии девушки, выкинул даже зубную щётку — эта современная молодёжь чего только не выдумает)

— Что-то Верка долго там. — сказал ворчливо Захар.

Он вновь укутан полотенцем. Веста в прилежном виде сидела на кресле. Нога её лежала на другом колене, нетерпеливо покачивалась.

— Полегчало? — спросил я у него, наблюдая за личиком Весты: та же самая озлобленность, как после быстрого коитуса с Захаром в первую встречу.

— Да, благодаря вашей любовнице... Дядь Коль, я ведь не слепой недоумок. Могу мыслить логически. И об этом я догадался после второго акта с... глухонемой. Да, да. Вы, дядь Коля и Веста, и даже Полина Минаевна, моя математичка, попались на этом. Я сразу нашёл информацию об обществе глухонемых в городе. Такого возраста как вы говорили есть всего четыре женщины. И ни одна из них в вашем доме не живёт.

— А если я придумал насчёт подъезда? — перебил я откровения парня.

— Во-о-от! Я решил посмотреть кто же эта особа. Пришёл в ваш подъезд за полчаса до срока. Ждал до без пяти минут, понял, что дама явилась ещё раньше меня. Вошёл, сделал что нужно, пошёл якобы домой. На самом деле стоял так, чтобы было