День откровений

затеяли день откровений. Все-таки до этого жилось лучше. Сергей больше клял себя за несдержанность. «Мог ведь рассказать о любом другом адюльтере. Нахрена, ты распустил язык!? Мудак! Хотя, Люда и так знала... ! Всё-таки ты мудак, Серый!!! Знала и молчала, значит, она дорожит тобой. Не закатила скандал по приезду. В сорок восемь лет она была еще красатулечка. Могла выйти замуж за более верного человека. Дети к тому времени уже обзавелись своими семьями. Стоп! А может у неё такая же громоподобная тайна? И она прощает меня, искупая свою вину?!!»

— Знаешь, Сереженька, не кори себя. Ты правильно сделал, облегчив душу. Все-таки она камнем лежала в твоем сердце. Можно даже сказать, что это мне кара божья за мои измены тебе. Я первая начала. С Николаем, сантехником, всего через два года после свадьбы. Хотя я запретила ему приближаться ко мне, все равно желала... После случившегося, моей мечтой была опять авария водопровода. Чтобы крупный сантехник закрывал мое тело от кипятка. Затем вылизывал мои соки. Это прямая измена... Нет, не мешай... Дай покаяться... Ведь ты такой же амбал, тоже мог прикрыть меня от варева. А уж о куннилигусе говорить не стóит — ты отменный мастер. Значит, я желала совокупиться как сучка дворовая с посторонним кобелём! Думаю, что если на устранение желаемой аварии пришел другой мастер, совершил такой же подвиг и попросил интима — согласилась бы. Разве не сучка.., а?

— Давай веселенькое вспомним! Что ты насчёт насильник-жертва говорила? Давай, своим излюбленным манером от третьего лица выдай. Люблю, когда ты материшься! Давай, золотце, повесели себя, меня.

Запах хлороформа, настиг женщину на пороге её квартиры. Она только успела открыть замки и всё. Дальше провал в памяти. Очнулась она на своей постели. Так ей чудилось, по крайней мере. Наркоз еще не до конца улетучился из головы. Так же мешала повязка на глазах. Хотя в щелку под повязкой можно было разглядеть её любимые обои. Закричать она тоже не могла из-за кляпа. Вытащить кляп мешали завязки на руках. Чувствовались завязки на щиколотках.

Распятая женщина, мыча сквозь кляп, показала, что ей не нравится такое положение дел. Мычать мычала, но её ни кто не слушал. Тогда она сама прислушалась. Где-то слышалось шипение газовой горелки, кто-то мешал что-то ложкой в посуде. Незнакомец отключил газ и направился в ее сторону. Так она поняла по приближающимся шагам.

Женщина опять начала мычать. Требуя отпустить её. В щёлочку, она увидела бедра. Мужчина пятился задом, светя голой волосатой жопой. Злодей вёз за собой сервировочный столик. Перед насильника, а это мог быть только насильник! Кто же будет ходить по квартире... по её квартире, голожопым? Так вот — перед его прикрывал фартук, который она самолично кроила, обметывала замысловатым крестиком. «Для себя. Тварь, для себя, блядь!» — мычала жертва.

Мужчина не обращал внимания на звуки из-под кляпа. Переставлял различные вещи на столике. Вещи были с фаллическим намеком — губнушка, морковка, огурец, флакон освежителя