День откровений

воздуха, бутылка вина, пластиковая бутылка из-под растительного масла объемом один литр. Рыцарь зла, поднял лежащие на том же столике портняжные ножницы. Её ножницы!!! Подошел к жертве и начал разрезать брючину её любимых брюк из хэбэ ткани. Покромсал одну штанину, вторую. Разрезал пояс и выдернул рванье из-под женщины.

«Приговор ты себе подписал. Минимальное наказание за это кастрация. Публичная, блядь кастрация, ты слышишь, мудила?» Что можно сделать за уничтожение ее выстраданных джинсов, женщина еще не придумала.

Меж тем насильник принялся резать рубашку, тоже джинсовую. «Ну не тварь ли он после этого?» Повязка на глазах несколько ослабла от мотыляния головой. Можно было увидеть капюшон палача на голове насильника. «Да! Заберу эту маску. Положу мудака блядского на колоду и хуй на пятаки порублю! Вон как торчит дубина, прикрытая фартуком! Ни чего так, между прочим, мой любимый размерчик! Нет! Не на пятаки! Отрублю и в жопу ему засуну. В его, сука волосатую жопу. Вместе с яйцами, вон какие здоровые мудья. Ух, прям, не терпится засадить. Ни чо, ни чо. Освобожусь, посмотрим... Лифчик то можно было расстегнуть, он тоже ценный!!!»

За трусики, которые злодей тоже искромсал на мелкие кусочки, компенсация — смерть. «Мания у него, что ли ножницами тут у меня под ухом щелкать? Злодей, что с него взять. Э-э, а чего это у меня соски торчат? Вы чего отвердели, предатели? Вроде не холодно! Стоп! Это я описсалась? Или потекла?»

Мужчина обвязал ноги жертвы под коленями, начал растягивать их в стороны, одновременно ослабляя натяжение на щиколотках. До боли в сухожильях промежности растянул, зафиксировал веревки. Снял повязку уже не нужную. Тушь на ресницах женщины потекла от соприкосновений с повязкой. Влажной салфеткой мужчина, как мог, протер потеки, за одно и губную помаду стер с губ.

С ее ракурса не все предметы на столике можно было увидеть. Так, например помазок и безопасную бритву жертва не видела. Флакон, принятый за освежитель воздуха, оказался с пеной для бритья. Злыдень покрыл пенкой её лобок, промежность, зону возле ануса. Помазком равномерно размазал, станком начал сбривать кучерявые локоны лобка, на губках вульвы, вокруг сфинктера.

Процедура успокоила женщину. «Доброе дело вообще-то. Давно хотела побрить. Особенно возле ануса. Ладно, смертельный приговор отменяю. Но хуище, вон какой огроменный, в очко твоё, блядво, точно забью. С яйцами. Обжалованию не подлежит! Смотри-ка, еще дует на губки, знает, что жжет, щиплет. Ух ты! Откуда он взял теплую салфетку? Приятна такая забота. И ручеек промокнул? Фью! Надо же! Чистоплотный мужчина. Лифчик прощаю, так и быть, заслужил. Только бы еще веревки ослабил, кровь в ногах затекла».

Будто услышав пожелание дамы, мужчина совсем развязал путы. Вздох облегчения вырвался из-под кляпа. Капли пота на лбу и висках женщины, насильник промокнул салфеткой. Как истинный палач, злыдень, сложил руки на груди. Их взгляды встретились. Испепеляюще злобный и доверчиво насмешливый. Насмешливый прятался под маской палача.

— У-у-у-у, м-м-м, — мычала женщина. Палач опомнился. Взял губнушку, надел на